Книга Охота на Лису, страница 84 – Аманди Хоуп

— Я тебе серебряный дал? — спросил, обдав холодным взглядом.

— Какой серебряный? — всё ещё пыталась я противостоять напору, но по спине уже пробежали мурашки страха.

— Серебряный я тебе дал за определённую информацию, — продолжил Змей, не обращая внимания на мой ответ — Ты монету взял — должен отработать.

В этот момент я отчетливо поняла, отчего его Змеем зовут. Появилось четкое ощущение, что меня сейчас схватили в цепкие кольца и вряд ли отпустят, даже дышать перестала от ужаса.

Сидела перед ним. сжавшись, как мышь перед удавом, он меня словно загипнотизировал так, что пошевелиться боялась.

— Так вы ж сами дали, — пропищала, через раз дыша.

— Я тебе дал, а ты информацию не принёс, значит — украл! — сделал он свой коварный вывод и добавил довольно: — Вот за воровство-то я тебя и посажу.

Так вот. как он ловит бедных мальчишек в свои сети. Они с перепуга, что упекут за решётку, соображать перестают и попадаются.

— Не имеете права, — протянула испуганно. — Я ничего не крал!

— Моё слово против твоего. Как думаешь, кому поверят?

— Ну. вы и… — далее выразилась нецензурно, но совсем уж тихо.

— Что? — переспросил он.

— Ничего! — и отвернулась обиженно.

В голове одна мысль сменяла другую, лихорадочно ища выхода.

— Ну. так что? — переспросил герцог, аккуратно промакивая салфеточкой рот. — Будешь говорить?

И тут меня осенило: я буду не я, если не навру ему с три короба.

— Хорошо, — подняла руки вверх, как он недавно. — Ваша взяла!

Вот только не учла я одного, что алкоголь очень пагубно на меня влияет.

— Сам-то я её никогда не видел, — начала самозабвенно. — Но говорят, что красивая, аж страшно.

— Да ну? — герцог сделал вид, что верит.

— Точно! — подтвердила важно.

Когда от тебя ждут вранья, главное — оправдать ожидания. Потому честно, глядя в глаза, продолжила:

— Глазищи — во! — изобразила пальцами величину глаз. — Как глянет, так все и падают!

Губищи — во!

— А падают то чего? — спросил с постной миной мой собеседник.

Кажется, ему становится скучно, надо слегка разнообразить свое повествование.

— Как отчего? — деланно удивилась. — От любви!

Я руки развела в стороны, типа, что ж вы. мол, такой непонятливый, ваше сиятельство.

Он тяжело вздохнул и. судя по скептическому настрою, собрался прервать мой спектакль, потому поспешила продолжить, я же ещё не сказала основного:

— Роста она метра два. фигура такая, что слюнки текут, волосы огнём горят! — вещала с восторженно-придурашным выражением на лице. — Говорят, если их расплавить — чистые слитки золота получаются!

— Зачем же она тогда воровским делом занимается, если золото само на голове растёт? — спросил, подперев голову ладонью.

Точно, ещё немного, и он заснёт, и словно в подтверждение этого герцог прикрыл глаза.

— Так кто ж её знает? — прошептала, наклонившись, а самой так захотелось добавить: — «Вы поспите, а я тут посторожу».

Но он неожиданно резко открыл глаза и поднялся из-за стола.

— Вот что. сказочник из тебя никудышный, моя бабушка и то лучше рассказывала! — заявил и схватил меня за руку. — Пойдем— ка в Тайную канцелярию, там сказки страсть как любят.

— Да правду я говорю, зря вы мне не верите. Я ж всей душой к вам, как на духу всё выкладываю, а вы… — посмотрела с упрёком.

— Это я понял, языком молоть ты горазд. Да только всё ерунду.

И потащил, ирод, несчастного сорванца, то есть меня, из таверны наружу.

— Дяденька, пустите, я ж ничего не сделал! — продолжала стоять на своем.

— Э, нет. друг ситный, я на тебя столько времени потратил, а пользы никакой.

Дело начало принимать нежелательный оборот, я поняла, что пора делать «чистосердечное признание».

— Да, что ж вы? Да. как же это? Зачем вы так? — пропищала ноюще, пытаясь вырваться, а потом, изобразив на лице полную безысходность, выпалила: — Да. нет никакой Лисы! Глаза опустила, как будто неловко мне, что сейчас выдаю самую страшную тайну, да еще чужую.

— Как, нет? — остановился его сиятельство и даже руку мою отпустил.

А держал крепко, гад, даже почувствовала боль, теперь синяк будет.

— Ну, — начала я, переминаясь с ноги на ногу, вроде клещами из меня сведения вытаскивают. — Там их целая банда. Несколько человек. Сколько не знаю…

Говорила отрывистыми фразами, будто стыдно мне, глаз на герцога не поднимала.

— Один всегда стоит на стрёме у дома, второй лазит в окно, третий сейфы вскрывает. Посудите сами, — теперь воззвала к его разуму: — Разве может один человек столько дел провернуть?!

Вроде неплохо получилось, почти правдоподобно, но Саблер молчит в ответ и его молчание затягивается. Задумался, что ли? Решилась взглянуть на него.

Его сиятельство смотрел на меня изучающе и его губы неожиданно медленно растянулись в довольной улыбке.

— А ты не так прост, как казался! — выдал, вдруг, совершенно искренне. — Но знаешь, в чем твоя проблема?

Он дружески приобнял меня за плечи. Сразу какое-то нехорошее предчувствие появилось. Герцог тем временем развернул меня вновь в сторону дороги на Тайную канцелярию и продолжил так по-доброму, что плакать захотелось:

— Не на того ты, дружок, нарвался, не верю я ни единому твоему слову.

— Это почему же? — удивилась абсолютно по-настоящему. — «Нет, ну мне обидно даже стало, я так красиво заливала».

Он хмыкнул в ответ.

— Интересный ты парень, с выдумкой, и котелок у тебя варит, вот только направить бы твою смекалку в полезное дело.

— Какое? — моему изумлению не было передела.

— Пойдёшь ко мне в тайную службу?

Я онемела, и застыла с открытым ртом, лишь заморгала часто, пытаясь осмыслить сказанное.

Его сиятельство рассмеялся, отвесил мне лёгкий подзатыльник, я только и успела за кепку схватиться, чтобы та не слетела. По телу пробежала холодная волна от внезапного накрывшего меня страха разоблачения. А он развернулся и, засунув руки в карманы штанов, как хулиганистый подросток, пошёл своей дорогой.

«Это всё?! — ещё больше шокировалась. — Что и не потащит к себе в контору? Почему он так неожиданно сменил своё решение? Кажется, я в этой жизни ничего не понимаю…»

Несерьёзный вид главы Тайной канцелярии и его танцующая походочка заставили улыбнуться, и мне захотелось сделать для него что-то хорошее, поблагодарить за обед, и за то, что всё-таки отпустил.