— Сядь, будь добра! — проговорил интурист, проделав трюк с алкашём и обернувшись ко мне, он даже не запыхался, перенеся практически девяностокилограммового мужика по воздуху.
Прозвучало скорее как приказ, чем просьба, но я не стала артачиться, и быстренько забралась на освободившееся сидение под окошко. Поняла, что сейчас лучше с ним не спорить. Да и не люблю я лишнего к себе внимания, и так все пассажиры, смотрели на нас, как на инопланетян.
Ванькин друг тут же сел рядом со мной и пробурчал себе под нос:
— Мне этот мир всё больше не нравится!
С удивлением и уважением окинула оценивающим взглядом его руки. Это ж сколько силищи в них?! А по виду и не скажешь, что тяжелоатлет.
Немного успокоившись, обвела взглядом маршрутку и наткнулась на несколько откровенно злобных взглядов. Практически все дамы, что ехали с нами, смотрели на моего соседа, чуть ли не облизываясь, а на меня — не скрывая неприязни. Что делается?! Даже бабулька лет семидесяти сложила губки трубочкой и томно поглядывала на интуриста. Мне стало не по себе…
Вывалившись на остановке с уже набившейся людьми маршрутки, вдохнула полной грудью морозный воздух. Наш транспорт это что-то! Вон интуриста как пробрало, уже несколько метров прошли от остановки, а он всё брезгливо ёжится.
«Привыкай, друг любезный, — подумала злорадно. — Раз уж решил посетить нашу прекрасную страну, приспосабливайся к местным правилам».
Мужчины провели меня до самой больнички. У порога я остановилась, обернулась к ним.
— Благодарю, что доставили в целости и сохранности, — начала я, слегка поклонившись. Рядом с этим странным интуристом хотелось почему-то разговаривать в благородной манере 19 века. — Далее, я сама, вы можете быть свободны.
— Я бы хотел взглянуть, как устроены здешние лечебницы, — произнёс Ванькин друг, заложив руки за спину и покачиваясь с носка на пятку.
Ну, точно, барин пожаловал в поместье, дабы провести ревизию.
Прям тянуло ляпнуть шутовски: «Будь сделано, Ваше благородие!» Но я сдержала сей хулиганский порыв.
Немного подумав, решила, почему бы и не позволить иностранцу посмотреть на нашу действительность. День воскресный, на дежурстве должны быть только я и нянечка, ничего не случится, если он тут немного побродит.
— Ладно, идёмте, — махнула им рукой. — Только вам придётся надеть халаты и бахилы, иначе в отделение не пущу.
Проговорила быстро и побежала вверх по ступенькам.
Ванька заверил, что они всё наденут. Нужно, так нужно!
Оглянулась, удивлённо взглянув на братца. Какой-то он слишком послушный. Такого никогда не бывало, чтобы он, даже не огрызнувшись, разу же со мной согласился. Обычно спорит по любому поводу.
Неужели подростковый революционный возраст у него, к моей радости, прошёл? Даже не верится.
Радость моя была недолгой. В коридоре нас встретила медсестричка Тоня, из кардиологического отделения. И всё, на этом моё хорошее настроение начало стремительно падать.
Мало того, что она ошарашенно пару минут пялилась на интуриста, стоило ему показаться в поле её зрения, так ещё и прицепилась к нам, словно пиявка.
— Тоня, вам не нужно к себе? — спросила я желчно, когда она протискивалась в дверь, что я пыталась перед её носом закрыть. При этом её грудь в нашем отделении появилась первой, и только после сама девушка.
Раньше, я не особо обращала внимания на внешний вид сотрудников, не моя это обязанность. Да и у Тоньки своё начальство. А тут неожиданно заметила, что и халатик у неё слишком короткий, и разрез сверху чересчур откровенный.
Раздражения мне добавило ещё и то, что интурист с интересом в него заглянул.
На посту поздоровалась с тёть Леной, нашей санитарочкой и представила ей гостей. Ваньку она хорошо знала, потому не удивилась, а вот на его друга смотрела долго и с интересом.
И эта туда же, у самой уже внуки, а она на мужиков заглядывается!
К моей досаде, интурист очень вежливо с ней завёл беседу, попутно поглядывая на Тонькины прелести.
«Кобель!» — обозвала его мысленно и отправилась в комнату отдыха гладить халат.
Обычно я неторопливо со вкусом выглаживаю каждую складочку, но сегодня с остервенением проводила по белой ткани, спеша скорей закончить.
Очень меня волновали оставленные на посту мужчины, особенно в обществе этой кокетки. Сейчас я пожалела, что разрешила им осмотреться.
Догладила халатик кое-как и выскочила в коридор. На посту уже никого не было. Куда это они все подевались? И вообще, я на работу явилась, совсем не для того, чтобы ещё и за ними присматривать.
Нашла всех прогуливающимися по палатам. Причем складывалось ощущение, что к нам и правда проверка пожаловала.
Впереди вышагивал интурист, исследуя всё, чего касался его взор, за ним Ванька, объясняя на ходу, после семенила Тонька, пытаясь забежать наперёд и строя усиленно глазки, а после и наша санитарка Лена.
Такая злость накатила, мало того, что всем наплевать на свои обязанности, так ещё и меня никто в курс дела посвящать не собирается. И где ходит Рая? Меня вызвала, а сама успела смыться?
— Где Раиса! — гаркнула я, останавливая процессию, собравшуюся уже проследовать мимо меня в манипуляционную.
Ответом мне было молчание, вернее, те, к кому я обратилась с вопросом, пребывали в прострации, с обожанием уставившись на интуриста.
Да, что творится с ними? Ладно Тонька, но на строгую санитарку это было совсем не похоже.
— Елена Анатольевна, — позвала её официально.
— А, — откликнулась женщина, наконец, обратив на меня внимание, но взгляд оставался расфокусированным.
— Где Рая делась? — спросила её спокойнее.
Санработника нашего я уважаю, человек она удивительной порядочности. До пенсии работала акушеркой, ни одному поколению нашего города помогла на свет появиться, а сейчас вот приходится полы драить.
Не ценит наше государство стариков, приходится им бедным, вместо того, чтобы отдыхать на склоне лет и наслаждаться жизнью, работать, чтобы хоть как-то протянуть. И это в лучшем случае, а зачастую живут за чертой бедности.
— Рая? — переспросила та растеряно. — Здесь где-то была.
Она обвела изумлённым взглядом окружающее пространство, словно видела всё впервые.
— Елена Анатольевна, — обратилась к ней вновь, видя, что человек вроде бы приходит в себя. — Побудьте, пожалуйста, на посту. Я найду Райку и пройдусь обходом по палатам.
— Хорошо, Светлана Андреевна, — тут же кивнула санитарка и поспешила на место.
Я довольно посмотрела ей вслед, радуясь тому, что хоть кто-то освободился из-под тлетворного влияния иностранного красавчика.
Всё это время тот внимательно меня слушал, как будто изучал, словно какую-то диковинную зверушку.
