Книга Дочь по контракту, страница 14 – Мила Дали

На контрасте с восхитительным внешним видом мне категорически не нравится поведение Анастасии. Она дрожит, сгорбилась, голову опустила. Причина тому — великовозрастный Олег. Кажется, бывший супруг решил затмить ответчицу.

Надо бы подбодрить Анастасию, а то скуксилась, вот-вот заноет. Архисложно ей в одиночку терпеть гнет от агрессивного Золотова.

У меня же настроение великолепное, я чертовски хорош и Анастасии жизнь медом бы сталась, узнав она, с каким роем проблем приходится сталкиваться самому востребованному адвокату. Изо дня в день. Неважно.

Довольно улыбаюсь, прибавляю шаг, останавливаюсь рядом с Анастасией и принимаю весь огонь на себя. Не люблю, когда оскорбляют женщин матом.

— Олег Эдуардович, здравствуйте.

Золотов тянется для приветствия, но я делаю шаг в сторону.

Продолжаю:

— Руку жать вам не буду. Только из сортира вышел, не хочу снова мараться.

— Что вы себе позволяете?!

Вскипает Олег. А у меня еще при царе Горохе выработался иммунитет к подобным скандалистам.

Но как бы я ни старался нагло смотреть в мутные глаза Олега, мой интерес вновь и вновь соскальзывает к пурпурному пиджачку на даме в почтенном возрасте. Не слишком приятная особа, как миниатюрная концентрация негатива.

Золотов рьяно пыхтит. Бабуля, дергая выкрашенными губами, бубнит, Анастасия хлюпает носом.

— Оу, а это ваша новая-старая возлюбленная, полагаю?

Внезапно стихают все, как по щелчку. Анастасия резко дергается, задевая меня.

— Кхм…она моя мама…

— Тогда пардон, — оборачиваюсь к подзащитной. — А почему особа ухватила под руку твоего бывшего? — Вижу, как щеки Анастасии вспыхнули. Потерпи еще, Настя. — Вот я и решил что они пара. Смотрятся весьма гармонично.

Романова краснеет настолько, что у нее на лбу проступает капелька пота. Когда-нибудь я научу женщину искусству полного безразличия, если Анастасия не распрощается со мной после судебной тяжбы.

Слышу, как скрипят и распахиваются деревянные створки в зал. Нас приглашают войти. Процесс начинается.

Анастасия.

Ох… я готова проклинать Олега почем свет стоит, когда закончится слушанье. Лишь бы самой выжить, замертво не свалиться и успеть переступить порог. Что-то мне совсем плохо. Штормит. И как унять тревогу, ведь дело касается моей дочери?

Перед глазами, будто пелена застилается, однако я могу различить подоспевшего мужчину в синей форме. Плечистого, крепкого, но маленького роста. Эдакий гном, только вместо кольчуги на нем погоны, а в руках папка с документами. Он представитель Олега. Золотов даже тут не смог понадеяться на собственные силы и предпочел укрыться за спину профессионала.

Делаю глубокий вдох и снова отшатываюсь.

— Уймись, — шепчет Марк.

А я никак не могу успокоиться.

Чтобы украсть еще пару секунд и попытаться восстановить мое эмоциональное состояние, пропускаем Олега с представителем вперед. И… моя мама тоже идет за ними, а не остается ждать в коридоре. Но зачем?

Неужели Зинаида Федоровна явилась сюда непросто ради поддержки любимого зятя? Неужели моя мамочка будет свидетельствовать против меня? Лгать по наставлению Олега? Или Золотов что-то ей пообещал, а она купилась? Боже.

Тогда для чего сегодня взошло солнце? И как вынести предательство от женщины, что подарила мне жизнь? Я же так хотела наладить общение.

— Настя, в глаза мне смотри, — злится и тормошит меня Лютольф, — мы не можем больше задерживаться.

— П…простите, голова кружится…

— Соберись. Ты же сильная. Подумай о дочери.

Голос адвоката звучит строго и четко. Он не из мямлей, кто станет упрашивать. Самое то, что мне сейчас надо. Марк действует на меня, как ушат ледяной воды. В мыслях всплывает образ Стефании. По телу тут же проносится холодная бодрящая волна.

— Я готова.

— Умничка.

Уже взяв за привычное, выпрямляю осанку и вымученно натягиваю на себя маску воинственности. Я репетировала с утра перед зеркалом, как буду смотреть в рожу Олегу и у меня почти вышло. Пока не получила удар под дых от матери. Но теперь это не имеет значения. Я тоже мама.

Гордо шагаю мимо пустых рядов в зале. Вроде ступаю по твердому полу, а ноги точно засасывает болото. Движения даются с трудом.

Скамьи в зале не заняты, только на одно место уселась Зинаида Федоровна. Не думаю, что Золотов ограничился лишь тещей. Зная бывшего мужа, уверена — Олег еще нарыл "свидетелей".

Прямо передо мной возвышается подиум для судьи и кресло, украшенное гербом. Надеюсь, тот самый судья окажется честным и вынесет мудрое решение. Рядом трибуна ответчика. Я буду держаться за ее края, и говорить правду, не сводя глаз с нахального Золотова.

И я иду, а за моими плечами Лютольф. Он не даст мне упасть, даже если я споткнусь об дурацкий ковролин на полу.

— Осторожней, — сквозь зубы цедит Марк и хватает меня за локоть.

— Не поверите, только об этом подумала…

— Садись, — подводит к нашему крылу в зале.

Я плюхаюсь за адвокатский стол. Марк недоволен моим настроем, но держится безупречно. Умещается возле. Кладет свою папку на столешницу, сверху планшет.

Я облокачиваюсь, исподлобья взираю на Олега, а он на меня. Между нами так и искрит обоюдная вражда. Поворачиваюсь к матери. Зинаида Федоровна глаза прятать изволит. Стыдно, наверное.

Еще раз оглядываю весь зал. Девушка, что будет протоколировать заседание странно на меня пялится. Ревностно. Словно я у нее жениха увела. Померещится же…

Подпрыгиваю на стуле, когда в сумочке громкой трелью оживает телефон.

— С ума сошла? Быстро отключи звук, — ругается Марк.

— Сейчас-сейчас…

И как я могла забыть?

Суетливо копошусь в сумке, достаю трубку. На экране высвечивается номер Веры.

При других обстоятельствах не задумываясь, выполнила указ Лютольфа. Но муж приятельницы остался следить за Стефанией и няней. Вера бы не побеспокоила меня из-за ерунды. Сердце сжимается, будто в тесках. Золотов. Он явно постарался и сделал какую-то гадость.

— Р-р-романова… — рычит Лютольф, потому что я не слушаюсь.

— Минуточку, — отмахиваюсь от адвоката и шепотом начинаю разговаривать с Верой, — алё… что-то случилось?

— Бобриха окотилась! — весело заводит подруга. — Настюш, анализ на родство готов. С пылу с жару. Я подумала, он тебе пригодится на заседании.

Внутри меня захлестывает адреналином. До испарины на лице.

— И? Они ошиблись? Я же права?

— Не-а. Золотов действительно не отец Стешки, но…