Книга Чаша и Меч, страница 22 – Екатерина Гордиенко

— Был неправ. Попадаются ещё среди эйги неплохие ребята.

— Все в порядке?

Фенрир остановился на пороге гостиной и окинул комнату внимательным взглядом. Кажется, все действительно было в порядке. Из кухни вкусно пахло жареным мясом, а Фрейя лежала на диване в безразмерных зеленых штанах и черной майке с надписью Arch Enemy ^[32]. И еще она была в темно-красных Мартенсах!

— Осуществила ещё одну свою мечту?

Девушка задумчиво посмотрела на носок ботинка:

— Да. Как ни странно, жизнь с тобой открыла мне новые возможности. Иди мой руки.

— Зачем? — Удивился Фенрир.

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего:

— Твоя пиццерия сущая тошниловка. Там есть нельзя. Поэтому приготовила ужин. Надеюсь, ты не садишься за стол с грязными руками.

Ужин? Ему? Берсерк наскоро сполоснул руки под кухонным краном и занял один из высоких табуретов. Почти тут же перед ним возникла большая тарелка с румяными колбасками, кольцом уложенными вокруг горки картофельного пюре. Завершала композицию порция жареного лука, которой были щедро посыпаны и картошка и мясо.

Вторая тарелка, правда, с одной колбаской, стояла перед Фрейей.

Гарм напомнил о себе, постучав по полу хвостом.

— А ты свою долю уже получил, — возразила ему Фрейя. — Иди на место.

Пес улегся на подстилку в углу, но смотрел все так же заинтересованно. Не менее, чем сам Φенрир.

— Ты до сих пор не ела? Ждала меня?

— А что тут странного? — Из-под низко обрезанной челки на него мрачно смотрели голубые глаза. — Даже последняя дизентерийная амеба не ест в одиночестве. Приятного аппетита.

Он послушно отпилил кусок колбаски и закинул его себе в рот:

— Вкусно. Вот только откуда у тебя деньги… — он кивнул, указывая так же на новую одежду и обувь… — на все это?

Девчонка пожала плечами:

— Продала кое-что из моих шмоток. Все равно я их носить не собиралась.

Судя по всему, ни малейшего сожаления она не испытывала. Отказаться от дорогих дизайнерских вещей ради поношенных тряпок — вот это она называет «новыми возможностями»?

— Ты не должна продавать свои наряды. — Голос Фенрира звучал холодно. Как-никак Фрейя умудрилась выставить его в не очень красивом свете. — Надо было просто сказать, что тебе нужны деньги.

Взгляд девушки оставался все таким же мрачным, если не сказать угрюмым:

— Я что, должна выпрашивать у тебя денег на еду? Как ты себе это представляешь?

И тоже отправила кусок колбасы в рот.

— Нет. — Фенрир встал из-за стола и потянулся к своей куртке. — Вот. — Он достал из бумажника и положил перед ней свою кредитку. Брови девушки удивленно приподнялись, зато он слегка улыбнулся уголками рта. Да, детка, это платиновая карта. — На текущие расходы тебе хватит. Если захочешь что — то дороже ста тысяч, просто скажи мне.

— С чего вдруг такая щедрость? — Фрейя удивленно повертела картой перед глазами, но в карман к себе все же положила. — А ты не боишься, что теперь я смогу сбежать с деньгами?

— А ты не забыла наш утренний разговор? — Он попробовал пюре с луком и довольно зажмурился. Было действительно вкусно. — Далеко не убежишь. В лучшем случае сменишь хозяина, в худшем — вернешься ко мне. Или тебя заберет Бьярн. И закроет твои новые возможности. Соображаешь?

Фенрир снова взялся за колбасу. Смотреть, как девчонка злится, как ни крути, было приятно.

— Или ты действительно хочешь к ярлу? — Она пожала плечами, но злой огонек в глазах не ускользнул от внимания берсерка. — Кстати, — он перевел взгляд на стену, где прибавилась пара зачеркнутых насечек, — какое у тебя первое желание? — Фенрир указал на первую, самую длинную и жирную царапину. — Убить Бьярна?

— Да.

Она прямо, не мигая, смотрела ему в лицо.

— Не стоит. — Теперь он отложил вилку и нож и чуть подался вперед, положив локти на столешницу. — Женское дело — давать жизнь. Смертью в нашем мире распоряжаются мужчины. Оставь это своему брату.

По тому, как девушка вздрогнула и выпрямилась, он понял, в каком напряжении она до сих пор находилась. И потому не стал ее мучить дальше:

— О нем ничего не известно. Можешь считать это хорошей новостью. И, кажется, он не один. С ним полтора десятка знатных юношей.

— Спасибо.

Фрейя опустила голову и снова стала есть. Зато у Фенрира аппетит почему-то пропал. А ведь Бьярн действительно может ее забрать, подумал он. И то, что берсерк до сих пор не сделал девушку своей, станет доводом в пользу ярла. Мысль о том, что она поплачет несколько дней, а потом смирится и примет его, почему-то больше не казалась убедительной.

— А это что за желание? — Он спросил просто потому, что боялся этого молчания.

— Расстаться с девственностью.

— Что-о-о? — Нет, она все-таки его сегодня добьет.

Фрейя и бровью не повела. Просто пожала плечами и продолжала жевать, словно обсуждала, как сделать дырочку на ремне:

— Я училась в общественной гимназии вместе с людьми. Там девочки начинали лет с четырнадцати-пятнадцати. К одиннадцатому классу я среди них чувствовала себя просто замшелой старой девой.

И снова положила в рот кусочек колбасы. Фенрир смотрел на ее губы, не отрываясь. Просто ничего не мог с собой поделать.

— И каким же ты представляла своего первого мужчину?

Девушка посмотрела на берсерка исподлобья:

— С чего ты взял, что я его представляла?

Теперь настала его очередь пожать плечами:

— А что тут странного? Мужчины всегда думают о желанной женщине, когда…, - он сжал лежащий на столешнице кулак.

Фрейя слегка покраснела. Может быть, зря она ляпнула насчет девственности? Думала, Фенрир смутится и отвяжется, а он, наоборот, обсуждал эту тему так непринужденно, словно съеденную пиццу. И униматься не собирался:

— Кого ты видела, когда трогала себя?

Наконец Фрейя перестала размышлять, на кого она больше злится, на него или на себя. И вообще, какого черта? Фенрир ей не папа и не мама. Если бы не этот дурацкий кодекс чести оборотней, она бы переспала с каким-нибудь парнем еще лет в пятнадцать, как ее одноклассницы. Желающих, кстати, было хоть отбавляй.

— Я не видела его лица. — Как ни странно, признание далось ей легко. — Просто чувствовала, как надо мной нависает кто-то очень большой. Помню только, что у него темные волосы и твердое тело.

— И как ты себя чувствовала под ним?