Книга Война близко, страница 27 – E. V. Martinas

– Сынок! Почему ты закашлялся?! – забеспокоился заботливый отец Уранума.

– Извини, папа! Что-то в горло попало, – успокоил его сын. – Давай послушаем астролога.

– Продолжай! – повелел Великий Властелин Недр.

– Я всю ночь наблюдал за звёздами и планетами. Разумеется, больше всего смотрел на Лиэру, прекраснейшую из них, ставшую новым воплощением вашей драгоценной супруги. Она передала для вас важное послание, – начал звездочёт.

– Моя мама с тобой говорила? – изобразил радость злодей.

– Звёзды говорят с теми, кто понимает их язык. Для меня космос – открытая книга, – скромно пояснил мнимый астролог.

– Что же просила передать мне моя супруга? – с волнением спросил безутешный вдовец.

– Она крайне опечалена. Сердце её терзают боль и тревога за возлюбленного, единственного во всех мирах, то есть за вас, мой господин, – продолжил Хорус.

– Почему она обо мне печалится? – встревожился Великий Владыка Недр, который ловил каждое слово оракула и безоговорочно ему верил.

– Вы утратили любовь, – назидательно вымолвил колдун.

– Да что ты такое говоришь? Я обожаю её всем сердцем! – вскипел Владыка Недр.

– Об этом она знает, не сомневайтесь. Она страдает из-за того, что вы разлюбили жизнь. Она умоляет вас стать прежним, полюбить жизнь во всех её проявлениях, снова впустить любовь и тепло в своё сердце, улыбнуться прекрасному миру.

Далее всё в том же духе. Хорус развил целую астрологическую теорию. Колдун был явно в ударе. Его ораторскому искусству позавидовали бы многие. Слова его звучали всё более убедительно и примерно через час возымели на слушателей потрясающий эффект. Ими прониклись буквально все, но совершенно по-разному.

Великий Владыка Недр словно пробудился ото сна и заметно приободрился. Он поднялся со своего ложа и заявил, что воля его обожаемой супруги для него закон, что он всем сердцем чувствует её любовь и заботу о нём даже с того света. «Я уже начал задумываться об этом, но боялся осквернить её память своим жизнелюбием. Теперь я прозрел и понял, что наши сердца никогда не переставали и не перестанут биться в унисон. Я буду жить вечно ради нашей великой любви и моей дорогой Хильдегарды!» – сказал он, глядя на её магический портрет с нежностью и восхищением.

Хорус понимал, что великанше стоит поистине колоссальных усилий сохранять ледяное спокойствие и прикидываться неподвижным изображением. Украдкой из-за спины господина он строил ей отвратительные рожи, усугубляя её страдания. Хильдегарда, к его разочарованию, справилась с ролью обычного портрета безупречно. На её лице не дрогнул ни один мускул, хотя в душе творилось нечто невообразимое. Если в двух словах, колдуну Хорусу был вынесен окончательный смертный приговор несколько раз подряд. За долгое земное и неземное существование великанша не встречала ни одного живого существа, которое с такой силой хотела бы уничтожить.

Увидевший в тот момент Уранума решил бы, что он проглотил железный, раскалённый добела кол. Он обезумел от ярости, которую приходилось скрывать в присутствии отца и прятать под маской удивления и радости за родителей. Он едва выдавил несколько вежливых слов и, сославшись на приступ мигрени, попросил разрешения уйти.

Художника Кистиано колдун не посвятил в свои планы и не показал изначальный гороскоп, а лишь предупредил о возможной опасности и посоветовал не отходить от Владыки Недр ни на шаг. Живописец смотрел на друга с недоумением, не понимая, какую угрозу могут таить в себе позитивные предсказания. Но, обладая повышенной чувствительностью и интуицией, Кистиано уловил мощные потоки злобы и ненависти, исходившие от Уранума и Хильдегарды. Внезапный уход сына Великого Владыки Недр лишь усилил подозрения. Будучи хорошим художником, он мгновенно заметил перемены в его лице и, в отличие от наивного отца, правильно истолковал. Ему было ясно, что Уранум преисполнен ненависти и желания расправиться с колдуном. Кистиано испугался за друга, за себя самого и больше приблизился к хозяину. Кстати, уход сына прошёл для него незаметно: все мысли были о новом воплощении богини любви Лиэры, несравненной Хильдегарды.

Великий Владыка Недр, пережив первые минуты эйфории, слегка успокоился:

– Друг мой, скажи, а каких-то более конкретных инструкций моя супруга не передавала?

– Не совсем понял вопрос, мой Великий господин.

– Ну, может быть, она посоветовала, как снова полюбить жизнь? Как впустить любовь в моё сердце? Как принести любовь и гармонию в этот мир?

– О! Разумеется, ваша мудрейшая и достойнейшая супруга считает, что вам следует построить в подземных владениях храм, посвящённый богине любви Лиэре.

– Но Великие Повелители Стихий никогда не строили храмы богам. У нас это не принято. Это скорее удел смертных существ, – покачал головой хозяин подземного замка.

– Но и ваш случай особый. Такого ещё не случалось ни с кем из ваших собратьев. Ну, скажите, чья ещё супруга стала новым воплощением богини? – вопрошал придворный оракул.

– Пожалуй, ты прав! Если поразмыслить, идея с храмом гениальна!

– А что ещё могла предложить ваша божественная супруга?

– Я клянусь моим сердцем, что построю для неё самый красивый храм во всех мирах! – заявил любящий супруг. – Кистиано! Ты возглавишь работы. Отныне я запрещаю тебе куда-либо отлучаться! Мы должны бросить все силы на строительство храма любви!

– Великий Владыка Недр, дозвольте напомнить, что срок моего пребывания здесь истекает через год, – робко заметил живописец.

– Мы не успеем ничего сделать за это короткое время! – простонал отец Уранума.

– Великий Повелитель Недр, осмелюсь напомнить, что на сотворение мира у вас ушло меньше времени, – мимоходом заметил Хорус.

– Ну и что получилось? Ерунда какая-то, а не мир, – в сердцах отмахнулся господин.

– О его великолепной подземной части я бы так не сказал, – настаивал мнимый астролог.

– Точно? Ты не шутишь?

– Вопросы мироздания не являются поводом для шуток, – с протокольным видом ответил оракул. – Предлагаю такой вариант: Кистиано начертит планы архитектуры и убранства храма, а вы их осуществите.

– Прекрасно! За дело! – скомандовал хозяин подземного дворца.

Великий Повелитель Недр быстро вышел из опочивальни и направился на поиски в своих обширных подземных владениях подходящего места для возведения храма в честь богини Лиэры. Художник бросился вслед за ним. В дверях благодарно кивнул другу: теперь он год мог спать спокойно, зная, что ему запрещено отлучаться от господина. Этот запрет являлся лучшей гарантией безопасности.

Колдун вздохнул с облегчением. По крайней мере, за одну неприкаянную душу он мог больше не опасаться. «Что за фокусы? Да мы тебя уничтожим! Я тебя лично придушу и сотру в порошок! Я…» – послышалось за спиной гневное шипение Хильдегарды. Воспользовавшись отсутствием мужа, она, наконец, смогла нарушить молчание. На неё страшно было смотреть: олицетворение злобы, ненависти, негодования, неописуемой ярости и жажды мести. На воплощение богини любви в эти минуты великанша походила меньше всего, но Хорус не испугался, пренебрежительно отмахнулся и бросил: «Виси и помалкивай, порождение ада!»