Книга Северное сияние, страница 32 – Нора Робертс

В участке Нейт наделал бутербродов, отнес один недовольному Мэнни и проверил, как там Пропойца Майк.

Сам решил перекусить у радиоприемника. Ему нравилось слышать голос Мег в динамике, нравилось ощущать эту странную, возбуждающую связь. Давно у него не было, кому рассказать о прожитом дне, с кем просто хотелось бы говорить. Разговор придал остроты его пресной пище и скрасил одиночество.

— Сколько раз Тим свой снегоход разбивал — я и не припомню, — сказала Мег, выслушав его рассказ. — Мэнни всем оказал большую услугу. Прием.

— Может быть. Думаю, мне удастся отговорить Тима от иска против Мэнни, если тот ему возместит ущерб. Ты собираешься приехать в город, когда буря уляжется? Прием.

— Не люблю загадывать. Прием.

— Скоро кино привезут. Я рассчитывал отведать твой попкорн. Прием.

— Это возможно. У меня запланированы несколько доставок, когда погода будет летная. А кино я люблю. Прием.

Он выпил колы и представил себе, как она сидит у радиоприемника, собаки лежат у ее ног, а за спиной потрескивает огонь.

— Может, свидание назначим? Прием.

— Я не хожу на свидания. Прием.

— Вообще? Прием.

— Обычно все случается само собой. Случится и теперь — раз нам обоим секс понравился.

Поскольку слово «прием» не прозвучало, Нейт решил, что она задумалась. Как и он.

— Вот что я тебе скажу, Бэрк. В следующий раз я позволю тебе поведать свою длинную и печальную историю. Прием.

Он представлял себе красную татуировку на ее пояснице.

— С чего ты взяла, что она у меня есть? Прием.

— Ты, милый мой, самый печальный мужчина из всех, кого я встречала. Ты мне все расскажешь, а дальше посмотрим, как повернется. Прием.

— Если мы… Вот черт!

— Что там у тебя? Прием.

— Похоже, Пропойца Майк проснулся и блюет в камере. А Мэнни, ясное дело, не в восторге, — прибавил он, слыша громогласные проклятия. — Я пошел. Прием.

— Да, жизнь полицейского полна опасностей, ничего не скажешь. Отбой.

Учитывая обстоятельства, Нейт решил отправить обоих задержанных по домам. На бульдозере. Сам он, бросая вызов стихии, вышел на улицу, чтобы долить бензина в движок.

После непродолжительного раздумья он выкатил одну койку из КПЗ и поставил ее рядом с радио. Потом порылся в столе у Пич и нашел какой-то любовный роман.

Он устроился с книжкой, готовый в любой момент сунуть ее на место, если кто войдет, взял банку колы и стал читать под завывание ветра.

Книга оказалась лучше, чем он ожидал, она перенесла его на зеленые пастбища Ирландии времен замков и крепостей. Присутствовала и здоровая доза волшебства и магии, и он с интересом углубился в приключения колдуньи Мойры и принца Лаема.

Первая любовная сцена заставила его призадуматься. Он представил себе, как Пич, наседка по натуре, читает про секс в перерыве между телефонными звонками и раздачей сладких булочек. Он продолжил чтение.

Так он и уснул — с раскрытой книгой на груди и с зажженным светом.

У колдуньи было лицо Мег. Ее волосы, иссиня-черные, как крылья, разметались на ветру. Она стояла на вершине белого холма в ослепительном свете солнца, пронизывающем насквозь ее ярко-красный наряд.

Она подняла руки, сбросила платье с плеч, и оно соскользнуло вниз. Обнаженная, она шагнула ему навстречу. С горящими голубыми глазами она расставила руки и заключила его в объятия.

Он почувствовал на губах ее жаркий поцелуй. Жаркий и голодный. Она была над ним, вокруг него. Она приподнялась, и ветер опять разметал ей волосы. Она наклонилась — и его чуть не спалил ее жар.

— О чем ты печалишься?

Он был в экстазе, и вдруг его пронзила ужасная боль. Он шикнул, хотел ее отогнать, тело напряглось. Обжигающие пули вонзились в плоть.

Но она улыбалась. И только.

— Ты жив, да? — Она подняла руку, испачканную его кровью. — Раз кровь течет — значит, жив.

— Меня ранили. Черт! В меня попали.

— Но не убили. — Кровь с ее ладони капала ему на лицо.

Он лежал в переулке, пахло кровью и порохом. Помойкой. Смертью. Сыростью после дождя. Холодновато для апреля. Холодно, сыро, темно. Перед глазами все плыло, слышались крики, выстрелы, и тут боль пронзила ногу. В него попала пуля.

Он приотстал, и Джек ворвался первым.

Они вообще не должны были входить. Что они тут делают?

Снова выстрелы, вспышки света разрывают темноту. Глухие удары. Обжигающая боль в боку. Он снова упал. Пришлось передвигаться ползком туда, где на мокром бетоне лежал его напарник и друг. Лежал и умирал.

Джек повернул голову, глаза у него были такие же красные, как хлещущая из груди кровь.

— Ты меня убил. Безмозглый идиот. Если кто и должен был погибнуть, так это ты. Посмотрим теперь, как ты станешь с этим жить.

Он проснулся в холодном поту. Голос напарника, который он слышал во сне, все еще стоял в ушах. Нейт приподнялся и сел. Зарылся лицом в ладони.

Пока что, подумалось ему, не очень-то получается с этим жить.

Он заставил себя встать и отнести койку назад в камеру. Вспомнил, что в столе лежат таблетки, но заходить в кабинет не стал, а вышел на улицу и залил в генератор последнюю порцию бензина.

И, только возвращаясь к дому, заметил, что снег прекратился.

В воздухе было абсолютно спокойно и тихо. Над высоченными сугробами робко пробивался лунный свет, отчего их белизна приобретала голубоватый оттенок. Нейт остановился, изо рта шел пар. «Я — как застрявшая букашка, только не в янтаре, а в хрустале», — подумал он.

Буря миновала. И он все еще был жив.

Посмотрим, как ты станешь с этим жить. Да уж. Посмотрим.

Войдя в дом, он заварил кофе и включил радио. Сонный голос — назвавшийся Митчем Даубером, глашатаем Лунаси, — сообщал местные новости, зачитывал объявления и прогноз погоды.

Люди начали выползать на улицу, как медведи из берлог. Все — с лопатами и скребками в руках. Собирались группками для обмена новостями, ели, гуляли, спали.

Жили.

«Лунатик»

«Полицейский протокол» Среда, 12 января

9:12. Поступило сообщение о пожаре в доме Берта Майерса. Вызов приняли пожарный-доброволец Мэнни Озенбергер и шеф полиции Игнейшус Бэрк. Причиной пожара стал сгусток креозота на полене.

12:15. Джей Финкл, 5 лет, поранился при падении с трехколесного велосипеда дома в спальне. Шеф полиции Бэрк помог его отцу Полу Финклу доставить мальчика в городскую больницу. Ребенку наложены швы.

14:00. Поступила жалоба от Тимоти Боуэра на Мэнни Озенбергера. Свидетели подтверждают, что Озенбергер на своем пикапе врезался в мотосани Боуэра. Хотя независимый опрос показал, что 52 процента населения считают, что Боуэр получил по заслугам, Озенбергер был заключен под стражу и ждет разбирательства. Члены добровольной пожарной команды Лунаси организуют благотворительный вечер под девизом: «Свободу Мэнни!»