Онлайн книга «Господин мертвец. Том 2»
|
– Вы ведь специально не отвели «Веселых Висельников» в тыл и сами остались здесь, встречать французский удар. Рассчитывали, что мы погибнем здесь все. Мертвые герои и их создатель. – Нам это почти удалось. – Почти. Но вы не остановитесь. Вы сделаете это еще проще и банальнее. – Верно, – согласился тоттмейстер Бергер и взял со стола пистолет, не успевший, должно быть, остыть после того, как магильер касался его в последний раз. – Раз уж оберст не прикончил меня сам, к чему я упорно его приглашал… Осень? Странные у вас мысли, унтер. Но они мне подходят. К тому же вполне возможно, что это и мои мысли тоже. Значит, осень. Держите. Он внезапно протянул пистолет Дирку. Рукоятью вперед. Тот принял его, осторожно, как если бы на ладони тоттмейстера лежал сложный и опасный механизм. Удивительно легкий, как если бы в его руке лежало не сложное устройство, а лишь мысль, воплощенная в причудливой форме. – Зачем? – Чтобы подвести черту, – спокойно пояснил тоттмейстер Бергер, обжигая его своим взглядом. – Самоубийство – грех. Впрочем, это в некотором роде и так будет самоубийством… Все в порядке. Я не буду оставлять слезных записок или писать покаяние. Я всю жизнь существовал в особых отношениях с Госпожой и знаю, что она не любит сложные ритуалы. А больше мне обращаться не к кому. Вы спустите курок, унтер. – Что случится, когда я это сделаю? – Осень закончится, унтер. Для нас обоих и для прочих «Висельников», которых я не успел отпустить. Мы все вернемся с войны домой. Пустота… Нет, эта пустота не закончится. Просто из нее исчезнем мы. Больше… никакого пороха. – Я умру сразу же после вас, так ведь? – Вы уже мертвы, унтер. Но да, ваше существование прекратится сразу после того, как остановится мое сердце. Может, затянется на секунду или две. Это индивидуально у каждого тоттмейстера. У вас будет еще две секунды, чтобы жить. Вы успеете обрадоваться. Не будьте дураком, разумеется, я знаю это. Вы ненавидите меня, ненавидели с самого начала. Как мучителя, убийцу и просто тоттмейстера. Поэтому я и подумал, что вам это доставит удовольствие. Поэтому и оставил только вас, а не Йонера или прочих. – Наверное, доставит. – Дирк переложил пистолет в правую руку, рефлекторно проверил патроны. «Маузер» был заряжен. – Здесь? Сейчас? – Здесь. Сейчас, – подтвердил тоттмейстер Бергер. – Мы и так слишком долго шли сюда. Просто в лоб… Да, вот так. Так хорошо. Тоттмейстер Бергер прикрыл глаза, облизнул губы. Руки его обвисли, как у старого садового пугала. Дирк улыбнулся, подумав о том, что мейстер пытается принять удобную позу перед тем, как воссоединиться со своей старой приятельницей. – Кстати, раз уж… В общем, осенью часто сжигают листья. Мы долго служили вместе, унтер Корф, но наверняка есть что-то, чего мы не успели сказать или сделать. Надо избавиться от этого балласта. Сжечь листья. – Собираетесь в чем-то раскаяться, мейстер? – Нет, просто случайно вспомнилось. Это я убил Мерца. Он был очень стар, а вы долго тянули и не могли решиться заменить его. Это мучило вас обоих, я знаю. Поэтому я разрешил ситуацию максимально безболезненным способом. Вложил ему в руку оружие и комиссовал. Старый Мерц сполна отдал свой долг и убыл на отдых. – А Крамер? – зачем-то спросил Дирк. – Ему я не помогал. Он сам прыгнул под танк. Что ж, для некоторых это самый удачный вариант… Ну что, готовы? Или тоже хотите сжечь свои листья? – Мои «листья» уже сгорели, мейстер. – Вспомните, что вы оставили незаконченным в этом мире. «Ничего», – хотел было сказать Дирк. Потом вспомнил. В пустоте, которую он оставлял, была еще одна вещь, про которую он совсем забыл. Смешная, нелепая вещь, не ценное имущество вроде него самого. – Книга… – Что за книга? – Один глупый стих из книги Йонера, я читал его как-то. Почему-то он пришел мне на ум. Ни разу не слышал его до конца, а сейчас стало вдруг любопытно. – Книга при вас? – Так точно. – Повозившись, Дирк свободной рукой вытащил из планшета книжицу, снятую с тела Херцога. Она была потрепана, обложка запачкана чем-то заскорузлым и серым. Но когда Дирк коснулся среза страниц пальцем, она послушно открылась. Должно быть, на том месте, на котором ее открывали чаще всего. Аккуратные черные шеренги букв выстроились на дешевой тонкой бумаге, какие-то хрупкие и вместе с тем невыразимо окончательные, как ухоженное солдатское кладбище посреди девственного снега. Снег часто выпадает, как только заканчивается затянувшаяся осень. – Читайте! – приказал тоттмейстер Бергер вдохновенно, прикрывая глаза. – Читайте, унтер-офицер Корф! И как только дочитаете до точки, поставьте свою собственную. Дирк начал читать. Это получалось у него плохо, буквы плыли перед глазами, строки путались. Но он знал, что дочитает до конца. И шли они с музыкой чиндрара Далее – по грунтовой. И болтался солдат под крики «ура», Будто в метель слепой. Котам и собакам – им только б выть, А с поля – крысиный хор. Они не хотели французами быть, Ведь это такой позор. И когда через села они шли, Вдовы встречали его. Деревья кланялись издали, И все было – в честь него. С чиндрара и до новой судьбы! До новых смертей и ран! И мертвый солдат посреди толпы, Как обезьяна пьян. И когда через села они шли, То был он закрыт толпой. Так много их было – тех, кто вели Его на грядущий бой. Орали вокруг из последних сил И в честь него пели они. Единственно б сверху он виден был, Но сверху – лишь звезды одни. Но звезды – они, увы, не всегда: Утро вспыхнет зарей. И только солдат все идет туда Где он умрет как герой [35]. Прочитав последнюю строфу, Дирк увидел точку. Она была совсем небольшой – просто угольно-черная окружность с твердо очерченными краями. Похожая на глазок в темную комнату или пулевое отверстие. Трепещущее, как раненая птица, ощущение эйфории разорвало его грудь изнутри, тяжело вспорхнуло, избавляясь от холодной и больше не нужной оболочки. В окружающем мире что-то стремительно менялось, но Дирк уже не мог сказать, что именно, его чувства вдруг замедлились, не поспевая за происходящим, как партия запозднившегося рояля – от мельтешения кадров на большом экране синематографа. |