Книга Дом пустых сновидений, страница 91 – Вики Филдс

Я вела машину, поэтому могла проигнорировать изумленный взгляд Скалларк, и она целую вечность спустя прекратила на меня таращиться и вернулась к подпиливанию ногтей.

Чем больше мы отдалялись от центра города, тем меньше становилось машин. Когда мы проезжали мимо библиотеки, я вспомнила об Эмили Питерсон, второй жертве Криттонского Потрошителя, которую в последний раз видели в библиотеке. Не могла оторвать взгляда от входных высоких дверей, из которых только что вышли две девушки.

Вечер был поздний, и библиотека уже закрывалась. Как эти девушки доберутся домой? Может, вызовут такси? Или какой-нибудь привлекательный парень, которому не следует доверять, предложит им помощь?

– Кая, извини, – вдруг сказала Скалларк. Я оторвала взгляд от полукруглой библиотечной лестницы, вдоль которой на перилах висели крохотные фонарики.

– За что?

– За… это. – Она неуверенно развела руками. – Ты многое пережила в последнее время. Твоя мама… а теперь вот я еще нагнетаю обстановку… Знаю, ты тоже волнуешься за Аспена.

Я промолчала. Мне все еще не нравилось, когда люди заговаривали о моей маме. Они ее совсем не знали, они понятия не имеют, что я чувствую. Но Скалларк была добра ко мне, она была моей подругой. Поэтому я собиралась сказать «все нормально», когда она, подбоченившись, игриво спросила: – Ну а с тобой что?

– Что? – удивилась я. Порой я не успевала следить за тем, как меняется настроение Скалларк: только она была живой и веселой, как вдруг ее одолевают мрачные мысли, а мгновение спустя снова радуется какой-нибудь ерунде.

– Что? – переспросила она. Я почувствовала глухое раздражение, но спокойно попросила:

– Можешь сказать прямо?

Скалларк поиграла бровями, что вконец вывело меня из себя.

– Тебе ведь кто-то нравится, я права?

– С чего ты взяла?

Она пожала плечами и откинулась на сиденье.

– Есть всякие моменты. Например, ты очень, очень задумчива. Я имею в виду, даже больше обычного. И иногда зависаешь.

– Зависаю?

– Конфеты помнишь? Нет? Ну так вот, когда я предложила их тебе, ты зависла, будто о чем-то вспомнила. Теперь понимаешь?

– О… – Я удивленно кивнула.

Мы проехали мимо небольшой церквушки, затем свернули на дорогу, ведущую в Коридор Страха. Каждый домик был украшен тыквенными головами, придавая загадочный или даже жутковатый вид.

Ной, пока все спали, вырезал пять рож на пузатых тыквах и попросил Дориана разместить их на мраморных ступенях особняка. Люди, проходившие мимо ворот, могли видеть зловещее свечение сквозь ограду. Они привыкли к жути. Возможно, в этом году здесь будут дети. В любом случае Ной на это сильно надеялся, развлекаясь с утра до ночи выпеканием печенья в форме зверей и созданием шоколадных конфет-черепов.

– Так, и кто этот парень? – придирчиво спросила Скалларк.

– Какой парень?

Она закатила глаза и издала странный звук – не то рык, не то стон.

– Парень, который завладел всем твоим вниманием. Парень, о котором ты думаешь днями и ночами и о котором говоришь во сне. Шучу, ты не говоришь во сне.

С недавних пор я предложила пожить Скалларк в особняке Харрингтонов, пока у нее дома не нормализуется обстановка. Она говорит, ее родители разводятся. Я не против и даже рада. Если, конечно, это правда.

– Парень? – переспросила я, растягивая время для ответа. Кивнула: – Да.

Мы подъехали к особняку. Скалларк таращилась на меня во все глаза, ожидая продолжения. Правда, она отвлеклась посмотреть, стоит ли машина Дориана на своем месте. Ее не было, значит, он вновь останется в морге. Скалларк погрустнела на долю секунды, затем вновь принялась буравить меня взглядом.

Я поставила машину в гараж (вдруг кому-нибудь взбредет в голову в честь Хэллоуина разбить стекла) и заглушила двигатель. Лампа под потолком освещала синий капот машины и лицо Скалларк, поэтому я увидела ее энтузиазм и заинтересованность.

– Ну да, ты права, – подбирая каждое слово, ответила я, – кое-кто есть. – Я снова помолчала, и Скалларк нетерпеливо подняла руки, будто молясь всем богам, чтобы те поторопили меня с ответом. – Есть один человек, но это не та история, которой можно поделиться.

Выражение лица Скалларк сменилось с довольного на злобное быстрее, чем цвета на светофоре.

– Стой, ты серьезно? Собираешься скрывать от своей подруги подробности личной жизни? Ладно-ладно. – Она надула губы в притворной обиде и вышла из машины. Я выбралась следом за ней, поспешно объясняя:

– Нет у меня никакой личной жизни. И никого у меня нет. Это, в общем-то, и все. – Это все, чем я могу поделиться, – закончила я про себя.

– Так ты ему что, не нравишься? – Скалларк сложила руки на груди и, пока я вытаскивала свою сумку с заднего сиденья, сверлила мой затылок скептическим взглядом.

– Нет, я ему не нравлюсь, – сказала я, выпрямляясь.

– Почему ты выглядишь такой спокойной?! – посетовала она, раздраженно дергая вниз молнию на жилете. – Скажи мне, что мысленно швыряешь в его голову молнии!

– Мысленно я швыряю в его голову молнию, – со смешком повторила я, и Скалларк закатила глаза, на этот раз жалуясь богам на мое занудство.

Когда я обошла автомобиль и мы начали подниматься по лестнице, ведущей в дом, Скалларк схватила меня под руку, шепотом укорив:

– Ты должна была раньше сказать! Я начала думать, что у тебя депрессия.

– Я в порядке, – заверила я Скалларк и невольно вспомнила наш недавний разговор с доктором Сивер. Она тоже сказала, что у меня первая стадия депрессии. А ведь я всего-то попросила выписать мне лекарство от бессонницы.

– Ну так кто этот парень? Я его знаю? Это Крэйг? Если да, почему ты ему отказала?

Я заперла за нами дверь, спокойно отвечая на вопрос:

– Это не Крэйг. Это… кто-то другой. И давай закроем эту тему. Смысла обсуждать все это нет. Правда. Ничего не изменится. У меня нет депрессии. У меня ничего нет.

Скалларк шагнула вперед, выпустив меня из тисков и сжав вместо моего локтя лямку сумки.

– Не хочешь говорить – не надо, но я докопаюсь до истины. Не сегодня, так завтра.

Надеюсь, оно будет, это «завтра».

– Я поднимусь наверх, а ты поставь чайник, ладно? Вот. – Она проворно извлекла из сумки кулек с конфетами и едва не промазала, кидая его мне. – Это для детей.

Уклонившись от удара в голову, я направилась с конфетами на кухню. Ной как раз вылезал из чулана, неуклюже отпихивая с дороги консервные банки, скорлупу от грецких орехов и прочий мусор.

– Кажется, в доме завелся какой-то зверь, – сказал он, закрывая дверь на щеколду. – Мусорка опрокинута.

Я положила конфеты на стол, стараясь смотреть на Ноя не дольше обычного.