Книга Трибьют, страница 47 – Нора Робертс

— Нет. Сейчас.

— Силла. Остановись. Черт. Говоря это, я прямо-таки чувствую, как у меня вырастает грудь.

Она взяла его ладони, опустила вниз и прижала к себе.

— Это моя.

— Да, мягкая, упругая. — Сделав над собой героическое усилие, он опять передвинул ладони на ее плечи. — Я хочу сказать, даже рискуя, что говорю как девчонка, что это неправильно.

— А это что же? — ее рука скользнула к его ширинке.

— У пениса свой ум. И черт возьми, — простонал он, ловя ее руку и резко дергая ее вверх, — мне за это положена награда. Памятник. Давай просто остановимся.

— Остановимся? — в ее голосе слышались удивление и обида. — Почему? Что с тобой, черт возьми?

— Мой пенис задает точно такие же вопросы. Но дело в том… подожди, — приказал он, крепко взяв ее за руки, когда она попыталась отстраниться. — Дело в том, Силла, что не стоит ничего выбрасывать, когда ты взвинчен. Точно так же во взвинченном состоянии не стоит… закрывать дверь амбара.

— Это всего лишь секс.

— Возможно. Возможно. Но это должны быть только мы вдвоем, ты и я. — Доверяя своей силе воли, он наклонился и коснулся ее губ долгим нежным поцелуем. — Только я. Не Стив или его мать, не Дженет Харди или ее письма. Только мы, Силла. Я хочу быть с тобой один.

Силла вздохнула и нерешительно пнула одну из коробок.

— Предполагается, что после этого я буду психовать и чувствовать себя отвергнутой? — Сунув пальцы больших рук в карманы, она многозначительно посмотрела ему между ног. — Похоже, он все еще думает? И что ты будешь с этим делать?

— Достаточно лишь представить себе Мейлин Ганнер.

— Мейлин Ганнер?

— Мейлин была мерзкой, как змея, огромной, как линкор, и страшной, как смертный грех. Она исколошматила меня до потери сознания, когда мне было восемь лет.

— За что? — Силла больше не могла на него злиться.

— Я нарисовал ее правдивый портрет. Я не наделен талантом рисовать лестные портреты. Им не обладал и Леонардо да Винчи. Я изобразил ее в виде Гудйировского дирижабля, [11] парящей в воздухе и пукающей. Очень живописно. Маленькие люди на земле зажимали носы, лежали без чувств или бежали, ища укрытия.

— Жестоко, — сказала Силла, хотя ее губы растягивались в улыбке.

— Мне было восемь лет. Как бы то ни было, она пронюхала — если можно так выразиться — об этом, подстерегла меня и стерла в порошок. Поэтому при необходимости мне достаточно представить это лицо размером с Юпитер, и… — он опустил взгляд и улыбнулся. — Вот и все. Дело сделано.

— Ты очень странный мужчина, Форд, — Силла пристально посмотрела на него. — Но почему-то привлекательный. Как твоя собака.

— Не заводи меня снова. Даже Мейлин Ганнер не всемогуща. Давай я тебе помогу, а потом мы вместе поедем навестить Стива. Вдвоем мы справимся с его мамой.

Да, подумала она, очень странный и привлекательный мужчина.

— Ладно, для начала отнеси в контейнер для мусора все, что осталось от этого торшера.

Она прожила день, прожила ночь. Силла готовилась ко второму визиту в больницу, к очередному столкновению с матерью Стива. Она расхаживала перед входом в больницу, пытаясь приободрить себя.

Речь идет не о ней, не о старых счетах или обидах.

Речь не о том, чтобы вылить ведро с водой на Злую Волшебницу Запада. [12]

Речь идет о Стиве.

Она повела плечами, чтобы расслабить мышцы, как боксер перед схваткой, и решительно направилась к дверям, но вдруг услышала, как кто-то окликнул ее.

Облегчение, которое она ощутила от этой задержки, можно было назвать трусостью, но Силла с радостью ухватилась за эту возможность. Повернувшись, она улыбнулась Кэти и Тому Морроу.

— Как ваш друг? — Кэти погладила руку Силлы.

— Так же. Без изменений. Я хотела бы еще раз поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали, когда Стиву делали операцию.

— Не стоит.

— Для меня это было очень важно. Вы сегодня работаете?

— Нет, мы приехали навестить нашу крестницу. У нее родился ребенок.

— Чудесно. Ну… — Силла оглянулась на дверь.

— Хотите, я сначала поднимусь наверх с вами? — предложила Кэти.

— Нет, нет. Я в порядке. Просто… вероятно, там мать Стива. Она меня очень не любит. Если мы окажемся в одном помещении, там будет слишком напряженная атмосфера.

— Это я могу уладить, — Кэти улыбнулась. — Я поднимусь наверх и уведу ее на пятнадцать или двадцать минут.

— Как?

— Как волонтер. Куплю ей чашку кофе, выслушаю. Это отвлечет ее, а вы сможете немного побыть наедине с вашим другом.

— У нее получится, — улыбнулся Том. — Никто не в силах сопротивляться обаянию Кэти.

— Я буду вам так благодарна.

— Ерунда. Том, составь Силле компанию. Пяти минут мне хватит, — бодро помахав рукой, Кэти вошла в больницу.

— Она потрясающая.

— Лучшая из всех, — согласился Том. — Давайте присядем, пусть она воспользуется своим преимуществом. Я очень сочувствую вашему другу.

— Спасибо. — Три дня, подумала она. Три дня в коме.

— У полиции есть какая-нибудь версия?

— В общем, нет. Мы все надеемся, что Стив нам расскажет, если… когда, — поправилась она, — очнется.

Краем глаза она заметила белый микроавтобус, пересекавший стоянку автомобилей, и, вздрогнув, отвела взгляд.

— Надеюсь, осталось недолго ждать, — Том ободряюще похлопал ее по руке. — Как там справляется Брайан на вашем участке?

— Уже кое-что видно. Он молодец. Вы должны гордиться им.

— Уже горжусь. Вы затеяли амбициозный проект. Участок, дом. Все это требует много времени, денег и труда. Об этом много говорят, — добавил он.

— Оно того стоит. Заезжайте как-нибудь — посмотрите, как продвигается дело.

— Я надеялся, что вы предложите, — подмигнул Том.

— В любое время, мистер Морроу.

— Том.

— В любое время, — повторила Силла и встала. — Пойду проверю, добилась ли Кэти успеха.

— Можете не сомневаться. Я буду молиться за вашего друга.