Книга Неподходящая невеста, страница 61 – Надежда Олешкевич

— Шах и мат, — выдавила я и дальше постаралась сказать как можно громче: — Мое желание: отпусти Дэймара и не смей больше никогда к нему прикасаться. И причинять вред, — последнее прозвучало очень тихо.

Я обессилено откинулась на спину и повернула голову. Демон продолжил сжимать горло жениха.

— Отказываешься выполнять?!

Его руки разомкнулись, и Лэнс упал на пол.

— Желание выполнено, — угрожающе зашептал монстр, и его голос умножился в разы. Ему вторило эхо, отразившееся от стен.

Все должно было закончиться. Однако теперь целью демона стала именно я. Его большие пальцы сомкнулась на моей шее и подняли вверх, чтобы маленькая человечка оказалась на уровне его глаз.

— Ему повезло. А вот тебе — нет!

Мир начал тускнеть. Если раньше присутствовало лишь удушье, то теперь еще и пекло кожу от прикосновения чудовища. Я словно рыба открывала и закрывала рот: ни звука, ни полноценного вдоха. Зато демон шумно втягивал воздух и каждый раз оставался доволен. Он, как изголодавшийся ребенок, получивший долгожданное лакомство, улыбался широким оскалом и напитывался чем-то невидимым.

Под ногами не ощущался пол. Я схватила монстра за запястье, чтобы освободиться или хотя бы получить доступ к кислороду, и сразу же отпустила. Его кожа была подобно раскаленному металлу. Вокруг пульсировала темнота, голова кружилась, а спасение никак не приходило.

Вдруг раздался свист, и демон вздрогнул. Он повернул голову к двери. Снова тот же звук, и в его глазу оказалась стрела. Неужели?..

Вселившаяся надежда вмиг разрушилась грудным смехом чудовища. Монстр откинул меня в сторону, как надоевшую игрушку. Я внутренне сжалась в ожидании удара, однако мне повезло упасть на диван и обойтись без лишних ушибов.

С потолка грохнулась люстра. Все происходит наяву? Разве может комната так быстро испортиться, превратиться в свое обгорелое подобие? В библиотеке словно недавно был пожар и теперь ничего восстановлению не подлежало.

Только демон чувствовал себя превосходно. Он с легкостью выдернул стрелу из своего глаза, отбросил ее.

— Давай. Стреляй еще. Думаешь, пробьешь тонкими палочками мою кожу?

Незнакомый мужчина натянул тетиву и замер. Монстр же потешался над ситуацией. Ему все было нипочем. Он снова покрылся огнем, от копыт и до кончиков крыльев, и лишь смеялся, ощущая свою силу и нашу слабость, никчемность.

Я потянулась к своему карману, но не нашла там ничего. Повсюду валялись шахматные фигуры, а моя… В груди что-то надломилось так же, как и королева на полу: на мелкие кусочки. Это конец?

С полок вдруг повалились книги и подняли пыль, закружившуюся в солнечном свете. Я видела, как еще несколько стрел полетело в краснокожее существо, вот только те ему не причинили вреда. И вправду конец.

Подняться бы, обернуть ситуацию в свою пользу, но в голове не появлялось никаких идей. Перед глазами промелькнули события последних дней: игры с демоном, встречи с Эваином и… Дэймар. Он улыбался, шептал, говорил приятные слова, обнимал, помогал, поддерживал, был рядом. Я посмотрела на его обездвиженное тело и затем — на стрелу незнакомого мужчины. Чудовище не пробить. Если уж в кожу они не вонзаются, то в…

— Стреляй в рог…

Монстр замер и обернулся.

— В самый кончик! — со всей силы крикнула я.

Раздался свист, последовал оглушительный треск. Помещение заполнил громкий рев, полный боли и ненависти. Демон схватился за свой рог, пошатнулся, чуть не упав, но вскоре совладал с собой. Он невообразимо быстро добрался до того темноволосого мужчины и наотмашь ударил его. А затем его целью снова стала я.

— Ты поплатишься, — одними когтями прикоснулось существо к моему лицу и вдруг поморщилось, опустив одно крыло. — Когда вокруг ничего не останется, а все, что тебе было дорого, превратится в пепел, я приду за тобой. И выпью твою боль до дна.

Монстр выпрямился, щелкнул пальцами, и стена обрушилась.

— А как же печати?

— Ты сняла их, — тихий голос чудовища размножился, пространство запульсировало, вызывая головокружение.

Я с трудом встала и бросилась за ним, но упала. Демон обернулся. Хоть его лицо исказилось от боли, радость свободы ощущалась в каждом сказанном слове и постоянном смехе.

— Еще ведь не все игры…

— Ты послужила мне верную службу. Можешь быть свободной. Пока что, — прорычал он и покинул дом.

В запястье запекло. Вязь быстро начала меркнуть и вскоре исчезла. А я обессилено опустила голову на черный пол. Хотелось плакать от собственной глупости. Почему я не послушала Дэймара?

— Вставайте, — надо мной появился незнакомец с колчаном стрел за спиной.

— Ты Марвин?

— Да, аннэ. Давайте, здесь небезопасно.

Он поднял меня на руки и вынес из библиотеки. В холле царила суматоха. Там собрались слуги. Одни испуганно заглядывали в двери, а другие кинулись разгребать завалы, чтобы достать оттуда Дэймара и тоже отнести подальше от периодически падающих сверху досок. И успокаивало лишь одно: боль в теле не усиливалась. Мне не становилось хуже. Значит, нет ничего непоправимого и мой муж жив.

Едва мы оказались в гостиной, туда же прибежала Нира. Она подлетела к дивану и принялась осматривать меня, цела ли.

— Аннэ, как вы? С вами все в порядке? Я как услышала и…

Девушка замерла перед мужчиной с колчаном стрел. Она словно не верила, даже потянулась к нему, прикоснулась к щетине на лице, а тот словил руку и поцеловал внутреннюю сторону ладони. Они оба поднялись на ноги. Где-то раздавались крики, встревоженные голоса, а передо мной два человека безмолвно смотрели друг на друга. Я не сдержала улыбку.

Хотелось покинуть комнату, оставить их наедине и быстрее отыскать мужа, но ногу вдруг пронизал острая боль. Я вскрикнула, чуть приподнялась.

— Дэймар… Прошу, принесите его сюда.

Мужчина не медлил ни секунды, выбежал из гостиной и через некоторое время приволок на пару с конюхом Лэнса. Муж так и не пришел в себя. Кожа была белее снега, с проступающими голубыми устьями вен. И я испугалась бы, если бы не знала, что с ним все в порядке.

— Помогите мне.

Нира нахмурилась, но не перечила. Она подставила свое плечо и довела меня до Дэймара. Я вскоре опустилась на колени, сжимая кулаки, чтобы не упасть рядом, чтобы выполнить задумку и привести его в чувство.

В кармане мужа должен был находиться заживляющий камень. Я засунула туда руку и достала сразу все: зеленый, белый, коричневый, темно-бордовый и еще парочку, почти не отличавшихся друг от друга. Пальцы тряслись. Не волнение тому являлось причиной. Я склонилась над Лэнсом и погладила щеку, боясь его потерять.

— Сними с него рубашку и переверни на живот.

Марвин выполнил эту просьбу и все последующие, предоставляя доступ к местам, где ощущалась боль у меня. Наверное, проще было бы сделать это на своем теле, но исцелять дорогого тебе человека оказалось… Только сейчас я в полной мере осознала, почему Лэнс залечивал те порезы и ушиб на мне: плевать на себя, когда милый сердцу мужчина страдает. Надо помочь прежде всего ему, а мои раны… потом.