Книга Обязана быть его-2, страница 39 – Алиса Ковалевская

— Больше не считаю, — отозвалась я и, с выдохом закрыв глаза, потёрлась щекой о его ладонь. — Больше не считаю, Демьян.

— Пойдём домой, — погладил он меня по спине. — Нам нужно отдохнуть.

— Да, — согласилась я. — Завтра Новый год. Ещё столько всего нужно сделать…

— Что, например?

— Например, оливье, — ответила и, щурясь, зевнула, прикрывая рот рукой. — М-м-м… ещё десерт и…

— Мы можем всё заказать, — не дал он мне договорить. — Сегодня был очень долгий день, Дарина.

Я только покачала головой. Взяла со стула свою сумку и, повесив на плечо, прошла мимо него к двери. Обернулась, дожидаясь.

— Я хочу всё сделать сама, — Демьян забрал оставшиеся документы, я приоткрыла дверь. — Новый год — семейный праздник. А для нас… Для нашей семьи он первый. И я не хочу, чтобы даже салаты…

Резко подняв голову, Демьян посмотрел на меня почти так же, как на набережной. Глаза его были тёмными, черты лица твёрдыми, резкими. И только в глубине взгляда нечто… Нечто, что я не могла объяснить, только почувствовать.

Умолкнув, я сжала край двери. Какие-то слова ещё витали в воздухе недосказанностью, вертелись на языке, но надобности в них уже не было.

— Тогда пойдём домой, Дарина, — чуть более глухо, чем раньше, сказал он и, подойдя, шире открыл дверь, выпуская меня из кабинета.

— Почему ты показал набросок не всем? — спросила я, когда мы, приняв душ, вышли на кухню.

Соня ещё спала, уложенная внимательной няней. Поначалу я подумывала отпустить её, но быстро поняла, что делать этого не стоит по крайней мере в ближайшие несколько часов.

— Я показал его тем, кому счёл нужным, — открыв холодильник, он взял мясную нарезку. Достал багет и, наскоро сделав бутерброд, отломил горбушку. Я включила чайник.

— Может быть, приготовить тебе завтрак? — спросила я.

Он мотнул головой.

— Иди в постель. Я тоже сейчас приду.

Зевнув, я в который раз потянулась и присела на край стола. Мне нравилось смотреть на него: как он говорит с людьми, как работает, как готовит и как ест. Странное ощущение, но мне действительно нравилось это.

— И ты иди спать, — негромко сказал он появившемуся у его ног Лорду.

Щенок обнюхал тапочки, лизнул пол и, вяло вильнув хвостом, широко зевнул, как и я чуть раньше.

Уголок губ Демьяна дрогнул. Быстро нагревшийся чайник зашумел и выключился.

— Тогда для чего ты выдернул остальных? — положив в чашку пакетик, налила кипяток и поставила перед Демьяном.

Оторвав зубами кусок багета, он сделал глоток едва заварившегося, горячего чая. Серьёзно посмотрел на меня.

— Потому что без них реализация проекта сильно замедлится. Все эти люди вплотную занимаются им. — Видимо, он заметил моё непонимание. — Я привык доверять своим сотрудникам, Дарина. И всё же… Как понимаешь, сейчас я вынужден быть особенно осторожен. Мои люди нашли телефон Захарова.

— Ты не говорил, — тут же вскинула я голову и насторожилась.

— Не говорил, — подтвердил он. Отвернулся, добавил в чай несколько ложек тростникового сахара. — К тебе это не имеет отношения.

— А к тебе? — его слова задели меня, но виду я не подала. Не имеет отношения? Возможно, и так. И всё-таки.

— Скажем так, моей службе безопасности удалось найти кое-что интересное, — оперевшись бедром о столешницу, он сделал ещё глоток.

Запоздало я подумала, что нужно было подумать о завтраке заранее. Демьян — не я, сил и энергии он тратит куда больше, а ужинали мы уже очень давно.

— У меня нет уверенности в чистоплотности всех моих подчинённых. Как нет уверенности в обратном. Скорее всего, в компании есть ещё одна крыса Грачёва. И пока я не выясню, кто это, мне придётся быть очень осторожным. Как я уже сказал — набросок я показал тем людям, которым было необходимо.

— И в которых ты абсолютно уверен, — догадалась я.

— Да, — кивнул он. — Тем, кому я безоговорочно доверяю.

— Выходит, — мне опять захотелось дотронуться до него, — мне ты тоже безоговорочно доверяешь, — приблизилась и, взяв у него чашку, отпила.

— Тебе я доверяю больше, чем кому-либо, — выговорил он очень тихо и как никогда серьёзно. Глядя ему в глаза я не сомневалась — это чистая правда, без каких-либо «но», «если» и «возможно». Абсолютная правда.

— Демьян, — позвала я.

Мы всё-таки дошли до кровати и теперь, устроившись под тёплым одеялом, лежали, касаясь друг друга.

— М-м? — отозвался он сонно.

— Я люблю тебя, — прошептала, такая же сонная.

Почувствовала, как он напрягся, как сильнее обхватил меня. Шумно выдохнул мне в волосы и, поцеловав, потёрся носом. Так же шумно вдохнул.

— Повтори утром, а то, чёрт возьми, я подумаю, что мне это приснилось.

— Уже утро, — поцеловала его в ключицу. — Так что… Я люблю тебя, Терентьев.

Жёстко он очертил мою лопатку. Смял волосы.

— Спасибо, — отозвался глухо.

— За что? — попыталась высвободиться из его рук.

Честно говоря, ожидала я немного другого. Ответного ли признания? Ещё чего-то? Наверное…

— За то, что сказала.

Он так и поглаживал мои волосы.

Я улеглась обратно, затихла, устроившись в его тепле. На лёгкое чувство разочарования, разлившееся внутри, внимания я старалась не обращать. Пусть. Пусть и не сказал, но ведь поступки говорят сами за себя. Поступки и доверие.

И всё-таки мне хотелось услышать. Простые слова, вместо которых прозвучало лишь короткое «спасибо».

— Ты куда? — тихо, сквозь остатки сна спросила я, поняв, что Демьян собирается встать. — Я тебя никуда не пущу.

— Боюсь, тебе всё-таки придётся это сделать, — ответил он и, коротко поцеловав меня, поднялся.

Протяжно выдохнув, я заставила себя отогнать остатки сна и присела в постели.

В спальне было прохладно. Перед тем, как лечь, я приоткрыла окно, теперь же пришлось натянуть одеяло едва ли не до подбородка.

— Ты надолго?

— Постараюсь уложиться в несколько часов, — застегнув джинсы, Демьян перекинул через плечо один из своих великолепных свитеров и пошёл к ванной.

Я только вздохнула. Как ни хотелось мне, чтобы этот день мы провели вместе, настаивать на этом я не могла. Да и понимала — бесполезно. Этой ночью я имела возможность убедиться в том, сколько сделано работы и сколько ещё нужно сделать в самые кратчайшие сроки. Но всё же чисто женское, не поддающееся голосу здравого смысла и эгоистичное внутри меня отчаянно протестовало.

— Только не говори, что завтра тебе тоже нужно будет идти в офис, — догадываясь, что именно так и будет, попросила я, не сумев скрыть наполненные упрёком нотки.