Книга Не кусайтесь, господин ректор!, страница 12 – Александра Чиликина

— И что всё это значит? — строго берет слово Мила.

— А вы какой именно косяк имеете в виду? — заранее интересуюсь, чтобы лишний раз не отдуваться.

— Что у тебя с ректором? — Ник интересуется не менее строго.

Быстро, однако, слухи разносятся.

— А ты с какой целью докапываешься? — мило улыбаюсь, стараясь сбить его с мысли. — Неужели влюбился? — накручиваю на палец тонкую прядку волос и кидаю в сторону парня делано пылкий взгляд.

— Да, — Ник даже не подбит, зараза такая, — в ректора. Астра, не пытайся улизнуть!

Грустно вздыхаю.

— У меня на него охота, — все-таки признаюсь, затем прохожу в комнату и заваливаюсь на свою кровать, параллельно потеснив с нее лишние объекты. Лишний объект в виде Демьяна недовольно зыркнул на меня с пола, но ничего не сказал.

— Ты поэтому сюда поступила? — спрашивает Мила, кажется, искренне удивившись. Странно, я думала их явный заговор с моим папенькой точно предполагал подробности. Но, видимо, жизнь со змеями не могла не сказаться на папиных моральных ориентирах. А в морали мы ориентируется примерно так же, как и я на любой местности.

— Да, — признаюсь и тут же говорю: — отвернитесь!

Все трое послушно отворачиваются.

— Ты что там, переодеваться собралась? — недовольно спрашивает Ник.

Фыркаю. Как будто меня могут напугать зрители.

— Всё, пофорачифайтесь, — разрешаю, и все тут же недовольно оглядывают композицию «Астра и орешки».

— Ты что теперь будешь их прятать? — Мила вздергивает брови.

— Да, штобы ты не мошла ими меня шанташировать, — довольно возвещаю.

— Да ты же сама их потом потеряешь, и меня будешь умолять найти. — Мила снова закатывает глаза.

— Мы отклонились от темы, — строго произносит Демьян. — Астра, ты хоть понимаешь, что творишь? Понимаешь, что наши расы только-только перестали ненавидеть друг друга, как ты решаешь поохотиться на дракона! Понимаешь, что будет, если он из-за тебя чокнется?!

— А что, из-за меня можно только чокнуться? — тяну.

— ДА! — звучит сразу три голоса, и я обиженно надуваюсь.

— Астра, пожалуйста, включи голову и оставь бедного ректора в покое, он этого не заслужил!

— Откуда ты знаешь?

— Астра!

— Дейм, всё, — говорю вполне серьезно, а затем поднимаюсь с кровати и иду в сторону двери, — эту тему я с вами обсуждать не намерена. Пока, — весьма недвусмысленно открываю дверь и указываю им на выход.

Парни, до того вообще почти не видевшие меня серьезной, переглянулись и, махнув рукой, ушли.

Жаль с Милой так не получится.

— Рассказывай, — звучит ультимативное, и я, вздохнув, все-таки всё рассказываю.

— …и эта ледышка бесчувственная даже не предполагает, что он действительно может мне нравиться! — заканчиваю пятнадцать минут спустя.

— А ты ему хоть раз говорила, что он тебе нравится?

— Нет-ш, — мотаю головой и закидываюсь орешками.

— Так может стоит сказать, а не ждать, пока он сам догадается? Особенно с учетом того, что ты ведешь себя ровно так, чтобы он ни за что не догадался.

— Нет-ш, — снова мотаю головой.

— Да почему?!

— Чтобы я, змея, кому-то призналась в чувствах? Да никогда!

* * *

— Я люблю вас, — шепчу со слезами на глазах, — я так сильно вас люблю!

— Астра, оставь повариху в покое, — хмурая с утра Мила оттаскивает меня за локоть от стола раздачи, — мы и так всю последнюю неделю питаемся исключительно твоими любимыми блюдами.

— Она — ангел, — умиляюсь, глядя на тарелку в своих руках, куда сердобольная женщина положила на один блинчик больше, чем положено.

— Может, тебе стоит в будущем открыть свой ресторан? — вместо приветствия произносит Ник, присоединяясь к нам. — Ты явно будешь чувствовать себя там лучше, чем на той же государственной службе.

— Как же я открою ресторан, если всё съем еще до первого посетителя? — кончиком вилки стучу себе по лбу, иллюстрируя, тем самым, свое мнение об умственных способностях друга.

— При всем моем уважении, но весь ресторан ты не съешь, Астра. — Ник закатывает глаза, усаживаясь за стол и с аппетитом кидаясь на утренний омлет.

— Ты явно недостаточно меня уважаешь, — отвечаю, тоже начав поглощать блинчик.

— Астра, ты почему на почту не ходишь? — к нам присоединяется, как всегда, с иголочки одетый Демьян, держащий в руках пару конвертов. Интересно, он портится вообще или даже во сне такой идеальный?

— А зачем, — легкомысленно пожимаю плечами, приступая к третьему блинчику, — если кому-то что-то сильно надо, они сами меня найдут. А раз не находят, значит, не сильно надо. А раз им не надо, мне тем более не надо.

— Не сомневался в том, что для любого проявления своей лени ты всегда найдешь обоснование, — Демьян качает головой, — на, это тебе. — Он протягивает мне сразу три конверта: два тонких и один потолще. — Уже пару дней как дожидаются.

С готовностью принимаю почту, сразу засовывая туда свой любопытный нос.

Люблю всякое такое новенькое вскрывать. Если это не трупы, конечно.

Первая записка оказалась самой короткой и была написана твердым папиным почерком:

«Я просил объяснить, что происходит»

Тут же вскрываю вторую, отправленную на пару дней позже и написанную уже летящим почерком мамы.

«Милая, объясни, что происходит, бабушка волнуется»

Ой-ёй. В каждой семье, конечно, свои приметы, но в нашей волнение бабушки — первый признак апокалипсиса. Второй — выход бабушки из дома.

Уже с некоторым волнением открываю третью записку…

«Мы выезжаем» — написано косым почерком бабушки.

Выплевываю блинчик!

— Ты чего? — тут же реагируют друзья, но я уже не слушаю, я несусь на почту, параллельно ища дату отправки последней записки.

Всего полчаса назад!

Значит, у меня еще есть шанс поймать их где-то на пороге дома. Бабушка живет в этом мире долго, для нее время — понятие растяжимое, а уж процесс выхода из дома она и вовсе может растягивать бесконечно.

— СРОЧНО ОТПРАВИТЬ СООБЩЕНИЕ!! — влетаю в узкую комнатку с единственным на территории академии почтовым порталом.

Огромная очередь посмотрела на меня.

Я посмотрела на очередь.

Очередь перестала быть огромной.

Посмотрела суровее.

Очередь распалась.

— СРОЧНО! — подлетаю к резко освободившемуся окошку.