Книга Не кусайтесь, господин ректор!, страница 24 – Александра Чиликина

— Спинку потрёте? — вяло интересуюсь.

— Змеиная, ну как вы умудряетесь найти неприятности там, где, казалось бы, найти их невозможно? — ректор закатывает глаза и тянется куда-то вбок. — Держите полотенце и вылезайте скорее, кажется, вы всё-таки перегрелись.

— Говорят, змеи всегда выходят сухими из воды, так зачем мне полотенце? — снова тяну.

— Змеиная, ей-богу, я сейчас сам начну вас вылавливать!

Оттолкнувшись ногой, отплываю от него, он мне не нравится.

Но холодная вода постепенно делает своё дело, и мозги выходят из состояния кашицы, погружая меня в текущую ситуацию сложившегося любовного треугольника: «я, ректор, ванна».

— Очухались? — спрашивают меня ворчливо.

— Очухалась, — отвечаю не менее ворчливо.

Молчим.

Между нами стена непонимания и очень громко лопаются пузырики.

Следим за пузыриками, изредка поглядывая друг на друга.

— Вылезать будешь? — показалось или в голосе прибавилось дружелюбия?

— Нет, — говорю не в силах не вредничать, — вылавливай.

— Так, значит, да? — ректор хитро прищуривается, и стена кирпичик за кирпичиком начинает разваливаться. — И на что же мне ловить такую крупную рыбку?

— Определенно на тортик, — коварно улыбаюсь.

— А не слипнется?

— Ласты не склею, если ты об этом, — важно сообщаю.

— Хорошо, но никаких больше ресторанов, а то я устал от гневных писем отмахиваться.

— Ты же их не читаешь, — сверкаю на него ироничным взглядом с долей совестливых сожалений.

— Я и сказал «отмахиваться».

Фыркаем.

— Жду тортик, — говорю и умиротворенно откидываюсь на стенку ванной. — Без тортика это утро слишком грустное, чтобы его встречать.

— Совесть у тебя вообще есть, рыба моя печальная? — ректор с улыбкой складывает руки на груди, старательно пытаясь изобразить гневный взгляд.

— Мы, рыбы, товарищи скользкие, совесть с нас просто соскальзывает.

Андриан, еще раз усмехнувшись, встает с очень серьезным выражением лица, изо всех сил показывая, что шутки кончились.

— Ну ладно, хватит, — сурово говорит, — я не понесу в свою ванную тортик, чтобы задобрить заведшуюся здесь без спроса щипящую рыбу. Вылезай.

Упрямо мотаю головой.

— Вылезай говорю!

Еще упорнее мотаю головой и даже отплываю немного для верности. Но верность явно себя не оправдала, когда со словами «ах, так?» меня таки хватают за руку, пытаясь подсечь. Но не тут-то было. Игра «в рыбалку» в детстве была моей любимой, и с пяти лет меня еще никто так просто из воды не выуживал!

— Астра, совесть! — шипит не хуже меня уже весь мокрый ректор.

— Меня не учили такой команде! — сопротивляюсь.

— Да, я уже понял, что у тебя серьезные пробелы в дрессировке!

Плеск!

Поскользнувшись на скользком бортике, Андриан внезапно падает прямо на меня.

— Буль! — сообщаю ему, оказавшись по глаза в воде.

— РР-рр! — рычит он, пытаясь ухватиться за скользкие края, одновременно отстраниться, сохранить пену из пузыриков и как-то поднять слегка утонувшую меня.

Любуюсь. Если я рыба шипящая, то он рыба рычащая. И оба мы с ним тут плаваем.

— Астра!

А что Астра, у меня просто случайно ноги дергаются, я же не виновата, что он о них спотыкается. Тут просто плавать негде.

А пузырики ректор все полопал.

— Да хватит дергаться, — рычит, прижимая меня к себе так, что я не могу больше шевельнуть ни ногой, ни рукой.

Тону.

— Да чтоб тебя, — меня приподнимают из воды ровно настолько, чтобы я не всплыла кверху брюхом.

— А я голая, — сообщаю весело.

— Рррр! — ректор знакомо прикрывает глаза и зажимает ладонью мой рот.

И немая.

Голая и немая.

Может он все-таки из этих?

Одной рукой зафиксировав запястья, второй ректор вслепую тянется за брошенным мной халатом, и, дотянувшись, рывком оборачивает меня им прямо в воде. А затем легко приподнимает за талию.

— Всё, наплавалась, — говорит хрипло и, пока я не успела уплыть, вытаскивает на сушу.

И вот лежу я вся такая мокрая, вредная, в один халат обернутая у него на ручках, совсем-совсем ректору не мешаю, а у него всё никак заклинание сушки не получается.

Раз не получается…

Два не получается…

Начинаю кусать губы, чтобы не заржать.

— РРРрр! — на третий раз нас обдало горячим воздухом так, что даже мои всегда послушные волосы не послушались и пошли вразнос.

— Такой ты пушистый, — умиленно произношу, проводя ладошкой по его тоже не ожидавшим такой резкой засухи волосам.

— Хватит, — цедит он, быстро прошагав в спальню и прицельно кинув меня на кровать.

Тут же вольготно на ней обустраиваюсь.

— Такую ты глупость сделал, — игриво тяну, маня его пальчиком.

— РРРР! — Глаза мужчины почернели до такой степени, что синего цвета в них почти не осталось.

Но Андриан оказался из стойких и откровенному соблазну не поддался, вместо этого вылетев из комнаты ледяным вихрем.

— Так, а тортик будет? — кричу ему вслед, захлебываясь смехом.

Такая я зараза, конечно. И где он в самом деле так нагрешил?

Так, ладно, долго валяться не буду, завтрак дело такое… раз-раз и обед.

Но тонкий шелковый халат, который я крепко завязала, несмотря на кажущуюся неприступность узла, весьма прозрачно подчеркивал все мои красивые изгибы и выпуклости. Пуховик надевать было бы несколько абсурдно, поэтому хорошенько и совершенно бессовестно порывшись в вещах моего хладнокровного, я выудила из комода пару плотных черных рубашек и, собрав совет тараканов в голове, торжественно постановила, что пойду в этом.

Ростом мой драконище вполне удачно получился, поэтому позаимствованная рубашка вполне могла сойти за скромное платье.

Так и буду аргументировать, если меня сразу не прибьют.

Спуск на первый этаж я производила с осторожностью и по тактически верной траектории — зигзагом. Это на случай, если в меня будут чем-то активно кидаться.

Но попытки подбить меня на подходе отчего-то предприняты не были, и я спокойно спустилась вниз, интуитивно навострившись на поиски кухни.

На кухне что-то шуршало.

Предположительно ректор.

— Да заходите уже, я вам еды принес, — доносится до меня ворчливое, и я, потеряв всякий страх, лечу навстречу своему счастью.