Книга Не кусайтесь, господин ректор!, страница 79 – Александра Чиликина

— Ваша? — раздается точно незнакомый прохладный голос.

— Моя, — обреченно вздыхает… Андриан.

— Могу, конечно, отпустить под вашу ответственность, но сами понимаете, элемент криминальный, начальство может не одобрить…

Криминальный?

Ничего не хочу сказать… и пожалуй, ничего не скажу.

А то голова расколется.

— Договорюсь, — судя по голосу Андриан в своих способностям к переговорам совсем не сомневается. — Забирать можно?

— Да берите, у нас таких много.

Несмотря на то, что меня по идее должны страшно ругать за связь с очередной лавочкой, ручки, оторвавшие меня от пола, были очень аккуратными, а чмок в лобик очень даже нежным.

Как меня выносили от лавочки я не помню, но на улице свежий морозный воздух быстро вернул мне память.

— Пошли отрезвляться, чудовище, — говорят мне, шагая в неизвестную сторону, — но учти, с этой ночи алкоголь тебе противопоказан, ты слишком странно на него реагируешь.

— Ладно, — покорно соглашаюсь, пытаясь забраться в его пальто, которое очень красивое.

— Тебя что, еще не отпустило что ли? — спрашивают меня подозрительно.

— Отпустило, — говорю убедительно, — но не так чтобы да.

Андриан в ответ только вздыхает, а потом, видимо, отойдя на достаточное расстояние от неизвестной лавочки, наконец шагает в портал.

— Ложись, давай, — строго говорит, чувствуя мое сопротивление, — ванну я сейчас тебе сделаю.

Какая же он все-таки булочка, я не могу.

— Без рук! — тут же звучит строгое.

Ну вот, а я только распустила…

* * *

Следующим утром, которое снова началось в обед, я не могла даже стонать, ибо стон приводил к возникновению немедленного гулкого эха в моей пустой голове.

— Пыш-пыш, — шиплю жалостливо, открывая глаза и поражаясь тому, как мне плохо.

Так, где мои анализы, я хочу в них сдаваться.

Но анализов рядом не было, точно так же, как и Андриана. Да ну что такое, я может, хочу хоть раз проснуться в крепких теплых объятиях! И нет, сестра, которая любила раньше по утрам выступать в качестве будильника, душив меня за съеденные ночью печеньки, не считается!

А ведь вечером, я точно помню, мы засыпали вместе. Он — на кровати, я — где упала.

И вот он снова от меня куда-то сбежал!

— Проснулась наконец? — словно в ответ на мои мысли в комнату заглядывает полностью одетый Андриан, неся в руках поднос с чем-то, что я точно не хочу, потому что сейчас я не хочу вообще ничего. Даже жить немного не хочется.

— Проснулась — уже хорошо, — хмуро отвечаю.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, только часы очень громко тикают, — усиленно тру виски.

— Какие? — Андриан с удивлением обводит глазами свою комнату.

— Солнечные.

Пауза.

Ладно, чего уж там, пока дракон смотрит на меня с неподдельным сочувствием, делаю попытку встать с кровати и… снова соскальзываю с нее, как и ночью.

Судя по грохоту, что-то сломалось.

Возможно даже я.

— Да что ж такое! — восклицает мой дракоша, тут же огибая кровать и, оставив где-то поднос, ухватывает меня под руки и кладет обратно. — Что за страсть выскальзывать куда-то?

— Скользить — это мое призвание, — шебуршу грустно.

— На вот, пей, мыло похмельное, — мне снова суют какую-то кружечку, но после вчерашнего я как-то остерегаюсь пить кружечки. — Да пей, кому говорю! Станет легче.

Ладно, доверяюсь своей булочке и все-таки пью. О, а легче действительно стало, по крайней мере больше не хочется помереть.

— Спасибо, — говорю с чувством и лезу обниматься, но меня снова отстраняют под видом занятости подносом.

Готовлюсь обижаться…

— И да, не называй меня больше булочкой, ради бога, — ворчливо говорят мне, — особенно в присутствии других существ.

Можно считать, что он сказал моей обиде «на старт…».

— Обнимать тебя тоже нельзя? — щурюсь очень предупреждающе и даже шиплю незаметно, чтобы потом не мучиться от невежливости.

— Астра, — Андриан старательно отводит глаза, — мне очень приятно, когда ты меня обнимаешь (конечно, если ты при этом, как вчера, не пытаешься откусить мне нос, потому что он очень милый), но… я не буду спать с тобой до свадьбы.

Это было «внимание…»

— А кто сказал, что я выйду за тебя замуж? — шиплю уже вполне слышимо.

— Выйдешь, — звучит ультимативное, — куда ты денешься. И учти, я не стану повторять ошибки своего отца и никуда тебя не отпушу, даже если тебе вдруг захочется «погулять».

Всё.

Финиш.

— Открой портальчик, — говорю невозмутимо.

— С чего бы? — Андриан, кажется, только сейчас заметил, как близко он находится к смерти.

— Либо ты сейчас открываешь портальчик в мою комнату, либо я открываю тебе окно на тот свет. Потому что если ты думаешь, что я из тех, кто, выйдя замуж, может захотеть куда-то «погулять», ты ничего не знаешь обо мне. И тем более ничего не знаешь, если думаешь, что браком можно удержать меня рядом. И вообще, знаешь что? — прикасаюсь к браслету, который успела изучить за прошедшие месяцы и резко его деактивирую, сбрасывая с руки. — Я не выйду за тебя замуж. Открой портал!

Андриан долго вглядывается в мои злющие глаза, как-то так совсем не зло, а очень серьезно. Но портал вдруг все-таки загорелся в шаге от меня, и обида тут же переходит в разряд смертельных.

Шагаю в белесую дымку, не попрощавшись. Да что там, даже булочку с подноса не захватив!

Оказавшись по ту сторону, сажусь прямо на пол в пустой комнате родного общежития и, неожиданно даже для самой себя, начинаю плакать. Сама не понимала до этого момента, как сильно меня ранит его недоверие. И вроде бы и причина у него есть, да и, положа руку на сердце, я в самом деле так изначально и планировала поступить, еще не понимая, что именно ведет меня в эту академию к этому мужчине. Но… он же узнал меня? Он же сказал, что любит? Получается, он любит не меня, а какой-то придуманный в голове образ? Ведь я, настоящая я, никогда бы с ним так не поступила после всего! И нет, мне не сложно признать, что я тоже по уши в него влюбилась, но мне так хотелось, чтобы он мне верил не потому, что наложил незаметное заклинание правды в момент признания, а потому, что он понял меня, понял, кто я есть, и что никуда уже не сбегу. А это… это просто больно.

Трагично.

Печально.

Грустно.

И кушать хочется.

Шмыгаю носом.

Как-то я неправильно страдаю, вроде бы сильнее надо.