Онлайн книга «Траблшутер»
|
– Привет… – шепотом. Откидывая темные волосы за спину тянется губами к щеке, но я отклоняюсь, не позволяя. Игриво присаживается прямо передо мной на обитый зеленым сукном стол. Нога на ногу. – У меня для вас дельце. – Нет. Мы не работаем со знакомыми, «своими»: родственниками, друзьями… Это – табу. Помочь в чем-то можем, это – да. Но никаких контрактов. – Да там плевое дело, Зак! Я уже пообещала… И деньги… – достает она конверт, – уже отдали. – Что ты сделала? – Ну… Я же помогаю вам… И… – Ты что-то пообещала от моего имени? Задумчиво смотрит вверх. – Ну… Пообещала Я. Но… – Мое имя прозвучало? – Да. – Иди-ка сюда. Аккуратно подхватываю за локоть и стягиваю со стола под гробовое молчание. Не стучат даже кости Го. Веду в кабинет. А вот ее каблуки стучат гораздо быстрее, чем обычно. Я в гневе, да. – Бакс, вышел. Сейчас я буду дрессировать другого питомца, и тебе это наблюдать ни к чему. Пёс, поджимая уши, выходит из кабинета и садится перед дверью. Закрываю. Усаживаю ее на кресло. – Тебе нравится твое место, Элла? – Что ты имеешь в виду? – Тебе нравится твое место моей женщины? – Да, – неуверенно поглядывая на меня снизу. – Ты хочешь поменять его на какое-то другое? Моего менеджера, может? Может, даже, претендуешь на моё и хочешь поконкурировать? – Да нет. – Тогда знай свое место, Элла. И если оно тебе дорого – замри на нем. Ты НЕ говоришь ни с кем от моего имени. Ты нигде и никогда не заикаешься о том, что имеешь какое-то отношение ко мне или моей работе. – Зак… – Ты – взрослая умная баба. И это одно из твоих немногочисленных достоинств. Если вдруг оно перестанет фигурировать, остальные твои достоинства перестанут перевешивать многочисленные недостатки. Ты меня поняла? – Я тебя поняла. – Вернула деньги. Извинилась. Объяснила, что попутала и не имеешь ко мне никакого отношения. – Зак. Я потратила уже отсюда свою долю. – «Твою» долю?.. – от возмущения по моей спине идет дрожь, словно там есть шерсть, и она может встать дыбом. – «Твою» долю? – Да ты даже не выслушал меня! – Сколько? – Пятьдесят тысяч. Достаю из сейфа деньги, протягиваю. – Вечером будешь отрабатывать «свою долю». Долго, качественно, так, как мне нравится. Пошла вон. – Волчара… – облизывается она зло, но возбужденно. * * * Клиенты – брат и сестра. Похожи. Друг на друга и еще на белёсых морских свинок. Обоим около пятидесяти. Полноватые, неприятные… Какие-то потертые, что ли, немного нелепые. И с неуместными ляпами демонстрации сомнительной финансовой успешности: перстень, серьги с бриллиантами – у неё, недешевые часы и брелок от дорогой тачки в нервных пальцах – у него. Взгляды услужливые, даже подобострастные, настороженные. Баксу они не нравятся тоже. Он настороженно ведет носом и переводит взгляд с одного на другого. Она сидит молча, терпеливо вздыхая и перебирая пухлыми пальцами ручку красной кожаной сумки. Брат подыскивает формулировки понейтральнее, пытаясь выглядеть не слишком гадко в своей семейной ситуации. – То есть Вы с матерью не общаетесь? – Да Вы поймите, мы бы и рады… Но мы живем в Туле. Далеко… – По телефону? – Конфликтные у нас отношения… – сводит он брови жалобно. – Мама с характером, не хочет… общаться. Мы приезжаем изредка… На порог не пускает. Ну, да. Приезжаете. Проверить, не освободилась ли квартирка в Москве. Всё ясно, в принципе. – Давно не общаетесь? – Да лет уже двадцать, – опускает он глаза. – А мать, значит, коренная москвичка? – Да. – Другие наследники, претенденты? – Да нет больше никого. Красавцы. Бросили мать, а теперь пришли собирать урожай. – А сиделку эту Вы нанимали? – Сиделку? Нет! Сама она нашла где-то эту мошенницу! – Большая квартира? – Три комнаты. Крупногабаритная. Рядом с домом Булгакова… – Ого. Вы уверены, что завещание написано на эту сиделку? – Да! – не сдерживается сестра, раздраженно подаваясь вперед. – Мать сообщила нам об этом в официальном извещении. Всё заверено у нотариуса! – А какой, говорите, диагноз? – Онкология. Четвертая стадия. В любой момент может… Мы с ее лечащим врачом… «общий язык нашли», – делает пальцами специфический жест, словно считает деньги. – И есть такая информация, что мошенница эта организовывает поездку в Бельгию… – Ммм… – доходит до меня. – Болевой синдром, который уже не купируется, эвтаназия… В Бельгии эвтаназия разрешена, в России – нет. – Да! – Ясно. Проблема решаема. Если поторопимся. Цена вопроса – двадцать тысяч долларов. Взгляды рассеиваются. Считают. – Сколько?! – вздыхают они хором. – Мы не работаем со средним классом, я предупреждал. Делаем все чисто, так, чтобы не возникало вопросов у органов и других инстанций. Если возникают какие-то последствия – разруливаем их сами. Цена квартиры, которую вы получите в итоге, гораздо превышает затраты. Конечно, вы можете поискать других исполнителей… Но успеете ли? Каждая минута на счету. Работая с нами, через три дня вы будете иметь завещание, оформленное на вас, и гарантию, что она не успеет переоформить его ни на кого другого. Оставлю вас на десять минут. Подумайте… – Подождите! – беспокойно подскакивает он. Бакс настороженно рыкает. – Гарантию? – Гарантию. Открываю дверь, пропуская пса вперед. – А в каком виде, позвольте спросить? – В виде желанной эвтаназии пациента. Думайте. Скоро вернусь. * * * – Итак, – объясняю я своим. – Мы имеем три заинтересованные стороны. Открываю четыре коробочки с наборами шахматных фигур. Белые, черные, красные. И прозрачные, стеклянные – это мы. Король, Ферзь, Ладья. – Заказчик, – ставлю я на стол черного короля. – Госпожа Салтыкова, владелица квартиры, – белый король. – Ее сиделка – пока что неизвестная барышня… Варианта три: ферзь, офицер, пешка. |