Онлайн книга «Траблшутер»
|
– Захар… – Давай-давай… мне нужна именно такая поза. Покажи подъем стопы. Подвигав пальчиками, ставит пяточку на стол и, выгибая свод стопы, дотягивается ими до поверхности стола, делает перекат на пальчики. – Мхм… Красота какая! – Ого себе… – бормочет Кит. Наклонив синхронно головы в одну сторону, они рассматривают ее стопу. – А вторую ступню поставь в расслабленную позицию, как в контемпе. Скашивая носочек внутрь, она ставит ступню как мне нужно. – Так? – Идеально! – поднимаю ткань ее брюк до колен. – Спокойно, Софья… вот так… – немного меняю наклон коленки. – Это называется танцевальная стопа, – поясняю я для ребят. – Так гнется только у профессиональных танцовщиц из классической школы… а еще в некоторых версиях хентай такие позиции стоп идут как фетиш-акцент. Маленькие, аккуратные, гибкие стопы. В непринужденных детских позициях. Софья… прогнись немножко… бедро отвести в сторону… – перекидываю ей волосы на одно плечо. – Аккуратные губки, большие глазки… Замри, Софья. Включаю экран за ее спиной. Где точно в такой же позе замерла нарисованная «девочка хентай». Синхронный вздох, и брови у всех начинают подниматься вверх. – Очень тонкие талии, щиколотки, запястья. При выраженных формах груди, бедер, ягодиц. Статуэточки… Листаю несколько картинок. – Эти сохранены на его рабочем столе. Просматриваются ежедневно, час-два он на это тратит… Не просто же смотрит? – ухмыляюсь я. – Почти все рисунки очень откровенные. На каждой картинке, на переднем плане – стопы. Везде блондинки. Второй план – лицо и эмоция. Сонечка… – склоняюсь я над ее ушком. – Можно снять с тебя одежду? Ее глаза распахиваются в немного наивном испуганном шоке, и губы возмущенно приоткрываются. – Вот! Именно такая эмоция. Один в один! Видите?! Я пошутил, Софья. Это просто демонстрация. Расслабься. Пока. Пытается обернуться, чтобы посмотреть на экран, присаживаясь выше. – Нет… нет… Потерпи немножко! – удерживаю я ее за плечо. – Теперь абстрагируемся от этой коралловой прелести и представим здесь клетчатую юбочку, гольфы… белую блузочку. Мысль понятна? – Да… – вздыхает Влад. – С мыслью не промажешь. Попадание в яблочко. Выключаю. – И у меня нет никакого адекватного плана, кроме очевидного и беспроигрышного «дано». Присаживаюсь, надеваю босоножки на Софью. Она, конечно, могла бы и сама, но мне пи**ец как хочется еще потрогать ее нереальные ступни. И пока она в этом заторможенном легком шоке… Эрекция так тянет ощущениями, что я даже забываю о непрерывно ноющем горле. Бл*ть… если я придумаю, как сделать это безопасно… Да у него вообще не будет шансов устоять! – Софья, на сегодня свободна. Снимаю ее со стола. – Остальные остаются и думают. Думают, думают, думают!!! * * * – Бакс! Pass auf, – вздрагивает, ведя ушами. – Pass auf… Почему немецкий? Потому, что не всегда хорошо, когда окружающие понимают, какая именно команда отдана моему оружию. И Бакс выдрессирован на три языка. Выхожу из кабинета, проверяя, насколько хорошо он помнит команду. Такую я отдаю редко. Идет в трех метрах позади. – Коркин, подойди… медленно… спокойно… – Бакса дрессируем? – подходит он, поглядывая на собаку. – Да. Протягиваю ему руку. Пожимает, косясь на внимательно стригущего ушами Бакса. – Как-то стрёмно… – улыбается. – Бакс, ты чего? Это же я… я ж с тобой гулять сегодня ходил… помнишь? Неожиданно толкаю его в плечо. Оскалившись и словно увеличившись прямо на глазах в размерах, Бакс с рычанием срывается с места. Резко загораживаю Петьку. – Aus!! По инерции еще летит, но проносится мимо нас на метр вперед. Делает круг и присаживается у моих ног, внимательно осматриваясь. Нормально. Теперь осталось только привязать эту команду к Софье. Зачем? Пока не знаю. Ищу рабочие предохранители. Волк: «Рая, скинь мне его точный диагноз, настоящий. Про сосуды ты что-то говорила. Если есть возможность, то и скрины анализов». Зачем? Не знаю… Не знаю пока! Наш мозговой штурм полностью провален. Причины две. Первая – коллективная эрекция и разгулявшаяся фантазия мало способствуют интеллектуальной деятельности, а вторая – слишком ярко продемонстрированная картинка шокированной и уязвимой Софьи не позволяет предполагать никаких вариантов, где ее будет касаться наш «пациент». И все, разводя руками, затыкаются, не доводя ни одной мысли до конца. На плазме загружено его фото, и Влад медитирует на него, положив подбородок на сомкнутые в замок руки. – Волк… – подходит Кит. – Давай не Софью. – Окей. Кого? – Давай проститутку наймем похожую? – Не прокатит. – Почему? – Влад, объясни ему… – Как ты думаешь, Кит, почему он сам не пользуется услугами анимэшного вида проституток? – А он не пользуется? – Зак с Раисой его год пасли. Не пользуется. – Почему? – Потому, что при такого рода сексуальных отклонениях встает именно на фетиш. А не просто на женщину. А фетиш у нас, судя по всему – вот эти невинные вкусные эмоции, испуг, чистые девочки… Ну, просмотри еще раз его картинки сохраненные. Все же считывается. Чистота подсознательно воспринимается через места, традиционно считающиеся грязными. Ступни и половые органы. Поэтому идеальные детские ножки и никакой растительности на теле. Гладенькие кисочки… Он ведь именно поэтому сорвался на кореяночку ту. Ты ее видел? – Нет. – А я видел. Рая скинула наброски, на которые он, судя по всему, уже успел подрочить до того, как увидел девочку в реале. Кожа беленькая, фарфоровая. Как будто юная совсем. На набросках она обнаженная. Эмоция уязвимости… – Никакая проститутка не даст ему этой энергетики, – подвожу я итог. – А Софья – даст. И он сорвется. – Сорвется, – кивает саркастически Коркин. – И что? Дашь ему ее насиловать? – Нет. Не дам. Но чтобы развести их с Раей, мне нужно несколько компрометирующих кадров или кусок видео, которые нельзя будет интерпретировать на суде как-то иначе, кроме как «измена». – Слушай, но он же тебе не Бакс: «Взять», «Выплюнуть»! Да и предупрежден о подставе. |