Онлайн книга «Траблшутер — 2»
|
Размешиваю сахар в кружке чая. Сахар нужен, чтобы восстановить глюкозу после метама. С утра много звонков. Перевожу рабочий номер на Ментала. Но мой личный тоже звонит. – Здравствуйте, Константин Сергеевич. – Захар, тебе нужно срочно подъехать. Я оформляю на тебя документы. – Сейчас буду. Куда? Он диктует мне адрес. Бакс, почуяв, что ему обломится погулять, несется за своим поводком, шлифуя на повороте по полу. Тестя у нотариуса нет, только их семейный адвокат. Я подписываю целый пакет документов. И про Тимоху, и про распоряжение имуществом. И даже про ежемесячные выплаты Наталье. – А Константин Сергеевич?… – В клинике, Захар. – Что-то серьезное? – Да. На аппарате поддержки жизнеобеспечения. Он просил, чтобы после подписания документов ты забрал Тимоху у Натальи. Вечером. Я буду присутствовать. Документы вступят в силу только через десять дней, и пока она – официальный опекун. Ставлю последние подписи, пожимаю руку адвокату. Когда-то он неплохо играл против меня в этой партии. Но я не держу на него зла. Нельзя осуждать человека за его дхарму. Не держу и на тестя. Не представляю, что бы сделал я, если бы до инфаркта довели Софью. Десять дней – и Тимофей мой. Наш с Софьей. Два параллельных звонка. Охрана Софьи, и она сама. Что происходит?… Отвечаю ей. – Да? – Захар, пусть твои люди меня отпустят. Я же не пленница? – Нет, конечно. – Я хочу уйти отсюда! – нервничает, и даже ее феноменальная интеллигентная выдержка не может скрыть надрыва в голосе. – Сонечка, я сейчас позвоню ребятам. Они привезут тебя ко мне. Не нужно нервничать. Это для твоей безопасности. Отдаю распоряжение, чтобы довезли до офиса, и срываюсь туда сам. Подъезжаю быстрее Софьи. Достаю сигарету. Соберись, Волк! Произошли запредельные вещи. Она не принимает. Но женщина и не должна принимать такое! Я закрою к черту этот бизнес, если… А вот и Софья. Отпускаю ребят. Мы стоим друг напротив друга. Она уставшая, расстроенная и очень… не знаю… прохладная. – Как ты себя чувствуешь? – Я бы хотела поговорить сейчас не об этом. – А о чем? – Я пленница? – Нет. – Заложница? – Нет. – Я все еще твоя должница? – Нет, конечно. – То есть, я могу поступать так, как чувствую и считаю правильным? Свободно? – Мхм… – сводит моё горло. – Я подаю на развод. * * * – По-дож-ди. Я обтекаю, пытаясь осознать. – Нет, – маленький шаг назад. – Послушай меня… – Я не хочу больше тебя слушать. – Почему? – Я много раз слышала, как ты врешь другим людям. Так самозабвенно… Так правдоподобно! Ты веришь сам в свою ложь, и поэтому все тоже начинают верить в нее. И ты сейчас будешь мне врать. Я не хочу больше тебе верить. – Софья! Я не буду больше заниматься такой опасной работой. Никакой оперативки! Клянусь! – Ну, вот видишь! Ты опять врешь! Ты не сможешь. Ты же маньяк, Захар. Тебя же это всё будоражит и возбуждает. Тебе это нужно! – Ты меня будоражишь и возбуждаешь! – Я не хочу слышать никаких слов, Захар. Я не хочу связывать свою жизнь с тобой. – Ты говорила «я тебя тоже»! – взрывает меня. – Кто из нас лжец?! Ты обещала помочь мне с сыном! – Ты должен отказаться от этой мысли, Захар. Если ты его любишь, пусть он уезжает в ту семью. Он не должен с тобой жить. Я отказываюсь помогать тебе в этом и ставить его на свое место. А если бы там оказался он?! Даже если бы ты вытащил его! Ты понимаешь, что это сломанная психика на всю жизнь!? Мало ему матери?! Ты думаешь только о себе! – Не делай со мной так! – Пожалуйста, отпусти меня. Я не хочу. Мне страшно. Мне плохо. Я всегда буду под ударом, Тимка будет тоже. Даже Лиза будет. Они будут бить по нам всем, пока ты играешь в свою войнушку! Я НЕ ХОЧУ! – Нет… нет! Послушай меня! Я люблю тебя. – Ты любишь только себя! Ты просто берешь все, что тебе хочется. Меня, Тимофея… – Я вытаскивал тебя оттуда! Я вставал под удар вместо тебя, зачем ты такое говоришь?! – Ты втянул туда Аленку!! Девочку! В свою очередную игру! Ты получил удовольствие от своей блестящей победы? Признайся!! Скажи мне правду! Да!!! Но… – Волков! Нет… Только не это! Элла! – Не сейчас! – разворачиваюсь я. Но она подходит ближе, а Софья делает еще один маленький шаг назад. Треугольник. Чо происходит, бл*ть! – Ааа… – ухмыляется Элла. – ЭТУ няньку для сына ты окольцевал? – Элла, заткнись! – Так тебя впечатлило ее лавандовое платье, что ты сначала надел его на меня, а потом таки решил разорвать на владелице?! Лживая скотина! Ты же говорил: у вас – ничего!! Паззлы в моей голове складываются с той же скоростью, что и в Софьиной. И попробуй теперь объяснить, что ты не верблюд! – Ладно, Волков! Мы с тобой оба знаем, что никогда она твои аппетиты и извращенные фантазии не удовлетворит. Заскучаешь от миссионерских поз – звони. Отожжем с тобой по жоденькому, как ты привык! Е*ать! – закрываю глаза, слушая удаляющийся стук каблуков Эллы. Говори, Волк… Чего молчишь? – мои пальцы трут лоб в попытке стимулировать мыследеятельность. – Соня… – отрицательно качаю головой, открывая глаза. – Волков Захар Тимофеевич? Да бл*ть!!! – Я занят!! – разворачиваюсь я. – Вы задерживаетесь по статье двести двадцать второй – «незаконное приобретение, хранение и использование огнестрельного оружия», статье сто четырнадцатой – «превышение самообороны, повлекшей за собой тяжкие телесные повреждения», а также по подозрению в… Мои руки скручивают, укладывая лицом на капот. Зае*ись. * * * Эпистолярный жанр в зоне процветает. Никто не пишет таких романтических писем, как зэки. И я понимаю, почему. Когда в твоем распоряжении только бетонная коробка два на три, ты уходишь во внутренние диалоги, и все, что снаружи этой коробки, кажется о*уеть каким романтичным и цветным. Я даже, черт возьми, не успел объясниться! И выгляжу сейчас в ее глазах… Страшно представить! А мне так хочется ее рядом. Хотя бы надеяться на то, что это будет когда-нибудь. И вместо того, чтобы думать, как выбраться отсюда, я постоянно скатываюсь во всякие ласковые виртуальные диалоги с ней. Уговариваю, уговариваю, уговариваю… Впору хвататься за ручку и начинать писать. |