Книга Воск, страница 21 – Василина Веденская

– Вы родственник Элеоноры? – спросила Лиза, догадываясь, что имеет дело с не вполне адекватным субъектом.

– Ага, – ответил он, – я ее муж.

– Муж?! – ее брови поползли на лоб. – Но как же? Она ведь вдова! И буквально вчера жаловалась, что одинока, как старый олень.

– Еще одинока. Но я уверен, что не пройдет мне и сорока дней, как она подцепит еще одного тюфяка.

Лиза напряглась: кому и сколько дней? Возможно, послышалось? А если нет? Значит, кто-то здесь явно перепил, хотя и отрицает сей факт. Ей показалось странным, что от него не несет спиртным. Но ведь он мог накачаться чем-то посерьезнее алкоголя. Она махнула рукой в сторону двери.

– Выйдите, пожалуйста.

Мужчина не шелохнулся, оставшись стоять, как стоял. Только больше не улыбался.

– По какому праву вы гоните меня из собственной комнаты? – возмутился он. – Когда захочу, тогда уйду.

– Так! – вышла из себя побледневшая девушка. – Кем бы вы ни были, прошу вас удалиться, хотя бы до того, пока я полностью не переоденусь. Мы с моим… – она запнулась и прокашлялась, – мы с моим братом заплатили за эту квартиру, и я имею полное право на свободу действий.

– Пойди в ванную и переоденься там, – возразил алкоголик, – а я останусь здесь. И ты меня отсюда не выпроводишь, – Лиза не поняла, в какой момент он начал ей тыкать. – А врать мне вовсе не обязательно, – сказал он, – от вранья меня выворачивает наизнанку. При жизни я наслушался его от и до. Элеонора пичкала меня им каждый Божий день.

– Что? – переспросила ошеломленная Лиза.

– Я говорю, мне совершенно до лампочки, кем вы друг другу приходитесь, родственниками или любовниками.

– Мы не любовники.

Она не знала, что и подумать об этом странном типе с невозмутимым лицом и неиссякаемым запасом наглости. Ей понадобилось время, чтобы подавить в себе бешенство, и только потом она спросила:

– Почему вы говорите о себе как о покойнике и что, собственно, вам от меня нужно?

– Ничего не нужно, – ответил загадочный собеседник, поправляя галстук. – Я говорю о себе как о покойнике, потому что я и есть покойник. И я совершенно не виноват, что ты меня видишь.

– А-а-а! – кивнула Лиза, не поверив своим ушам.

Нужно было выгнать прочь наглого типа, пока его пьяный бред не перерос в какой-нибудь припадок ярости. Решившись подтолкнуть пьяницу к выходу, она ткнула его в плечо. И тут произошло невообразимое. Ее ладонь прошла сквозь мужчину. Между тем Лиза ощутила холод, точно она засунула руку в морозильную камеру. Отшатнувшись и чувствуя, как мутится ее рассудок, она помолилась, чтобы не упасть в обморок. Сработало, стало немного легче. Она пристально посмотрела на мужчину. Ничего необыкновенного в нем не было, кроме торжественного костюма. И что?

– В этом костюме меня похоронили, – пояснил он.

Лиза кивнула. На миг ей захотелось еще раз попытаться дотронуться до него для проверки, не показалось ли ей… Так она и сделала. Нет, не показалась. Как и в первый раз, рука легко прошла сквозь неподвижное туловище, и ее снова обдало неприятным холодом.

– Быть может, познакомимся? – учтиво поинтересовался гость. – Зовите меня Павлом. Я покойный муж Элеоноры.

Но что должна была ответить Лиза? Еще никогда ей не предоставлялась возможность говорить, а уж тем более знакомиться с приведениями. Как-то раз она уже видела призрак своей подруги, но тот случай показался ей таким нереальным, что она практически про него забыла.

– Вот я и сошла с ума, – почти бессознательно прошептала она, чувствуя, что мир вокруг ломается, как плитка шоколада.

– Брось, красавица! – подбодрил ее покойный. – Ты совершенно вменяема.

– Но как объяснить то, что сейчас со мной происходит? – устало спросила девушка. Ей до жути надоело успокаивать разбушевавшийся внутри когнитивный диссонанс. Устои здравого смысла пошатнулись, она отчаянно пыталась разобраться, нужно ли поверить в паранормальное или лучше вспомнить основы психологии.

– Неужели иной мир все-таки существует?

– Разумеется! – оживился призрак. – Иначе бы меня тут не было. Да ты не пугайся, дорогуша. Многие люди могут видеть мир усопших, – пояснил он. – Или даже не усопших, – он взмахнул руками, как при риторическом монологе. – Нет. Определенно, не усопших. Ведь это вы, живые, называете нас усопшими. Тем не менее, мы не считаем себя таковыми. Мы всего лишь те, кто пережил этап жизни и перешел на другой уровень.

Лиза слушала недоверчиво, гадая, принять ли ей какое-нибудь успокоительного, или пройдет само.

– Вообще, большинство из нас стараются избегать встречи с вами, но меня так и тянет на землю.

– Почему? – невольно спросила она, чувствуя, что губы ее плохо слушаются. Странно было ощущать себя собеседником эктоплазмы.

– Да потому что я из тех, кто не может обрести покой, – слегка раздражился призрак, считая ответ элементарным. – Спасибо жене. Убила она меня. Убила. И мать мою – старуху тоже раньше времени в мир иной препроводила.

– Так как же это? – борясь с потрясением, удивилась Лиза.

– Расчетливо и очень коварно, подсовывая вместо таблеток от сахарного диабета противопоказанные лекарства, пока не случился острый приступ. Однако вызвать скорую помощь моя заботливая женушка не поторопилась.

– Но зачем она это сделала?

Не то, чтобы она совсем ничего не понимала. Однако она чувствовала, что мужчине, кем бы он ни был на самом деле, необходимо выговориться.

– Ей не давали покоя мои деньги и квартира. При жизни я был прокурором, – вдруг страдалец запнулся, а затем начал говорить быстро, словно стыдясь своих слов. – Конечно, без грешков не обходилось. Хорошие деньги брал, отчего иногда становилось страшно жить. Но только не Элеоноре, – он замолчал.

– Знаете, я чувствую себя идиоткой.

– Напрасно, – отозвался Павел, – пора бы уже привыкнуть. Сама вон – свечка, а меня чурается. Мне больше твоего должно быть не по себе. Никогда не слышал, чтобы в человеке вместо крови циркулировал воск. Вот где кошмар! Фантастика!

– Ну, спасибо вам большое, – оскорбилась Лиза.

– Не за что, – равнодушно ответил призрак. – Если ты не заметила, я как раз рассказывал о наболевшем.

Лиза смутилась. Действительно, собеседник был прерван не в самый подходящий момент. Да и слишком поздно она начала заливать о своих неоднозначных ощущениях.

– Извините меня, Павел. Сложно взять себя в руки в такой странной ситуации. Я пока еще не задумывалась всерьез о своих мистических сдвигах. Было гораздо проще думать об этом, как об обыкновенной патологии. А тут вы – явное подтверждение полтергейста. Это тебе не шорохи в шкафу.

Усмехнувшись, Павел плюхнулся в кресло, где лежали ее чистые джинсы.

– Ничего себе патология! – хмыкнул он.