Книга Десять секретов школы Квиксмит, страница 28 – Лорис Оуэн

– Великолепически, не правда ли? – спросил профессор Стимпанк. – Самые первые червоточины были созданы ещё в эпоху Возрождения, во времена Терры Квиксмит, при помощи шестидесяти трёх притягивателей молний, двенадцати ванн, наполненных ледяными металлическими кубиками, шестисот зеркал и пяти гигантских магнитов размером с Минотавра. Запрос к КОТИК: активировать Генератор!

Самое огромное колесо начало вращаться, потом закрутилось следующее – и так до самого маленького. Когда вся цепь завертелась, Кип почувствовал приступ чихноты, а затем подвал содрогнулся от оглушительного хлопка.

– Давайте-ка добавим нашей новорождённой червоточинке капельку цвета, согласны? – предложил профессор.

Он выудил из кармана баллончик с краской и брызнул в последнее кольцо, где мгновенно проступило дымное пурпурное облачко.

– Будьте добры, передайте мне один из чемоданчиков! Да-да, вот этот.

Профессор взял небольшой блестящий чемодан и открыл его. Пурпурное колечко всколыхнулось, свернулось и исчезло внутри, как будто его засосало.

– А теперь – вперёд! Сейчас мы сделаем целую кучу червоточин! – воскликнул он. – Потоки Странных энергий не для того клубятся вокруг нас, чтобы мы просто стояли и глазами хлопали!

Когда урок подошёл к концу, профессор Стимпанк провёл ребят обратно через дверь-из-сумки.

– Ну-с, у кого родилась идея для какого-нибудь изобретения? – спросил он.

Все, включая Кипа, подняли руки.

– Великолепически! Не сомневаюсь: вам недостаёт только инструментов и материалов, чтобы воплотить задумки в жизнь. Что ж, это легко поправимо. К следующему занятию я попрошу каждого из вас создать прототип Странного изобретения с использованием червоточины, которую вы сегодня открыли. Но помните, это должно быть самое странное – стран-н-нейшее! – из всех изобретений, какие вам могут прийти в голову! Нечто, достойное Терры Квиксмит! Не случайно в прошлом именно первокурсники подсказали нам идеи для наилучших изобретений. Уверен, вы не станете исключением.

Профессор поднёс к уху Скрежеталя.

– И ещё. Скрежеталь сказал, что величайшие изобретения всегда создавались для того, чтобы кому-нибудь помочь. Возможно, даже кому-то из ваших знакомых.

ЗАПАДНЯ

На следующее утро Кип проснулся с ощущением небывалого оптимизма, от которого у него мгновенно разлепились веки и восторженно поджались пальцы на ногах. Альберт уже встал и выглядывал в окно.

– Доброе утро, – сказал Кип, пытаясь идти и одновременно потянуть затёкшие после сна ноги. – Чего ты высматриваешь?

– Просто не могу оторваться от моей любимой Часовой башни, – ответил Альберт. – Что-то в ней не даёт мне покоя.

Кип тоже выглянул в окно. На улице было сыро и мглисто.

– Туманно, – заметил Альберт. – Или затуманено? Слушай, знаешь, что самое лучшее в том, что здесь нет школьной формы?

– Прощайте, шейные удавки? – предположил Кип.

– Пока-пока, удушливые душилки! – заявил друг и широко улыбнулся.

Они рано позавтракали и решили побродить, выйдя в выбеленное туманом утро. Два шарнемоля призрачно светились в полумраке, как два загадочных болотных огонька. В густом мареве над головами мальчиков то и дело медленно проплывали днища скимми.

– Наверное, так чувствует себя рыба, – пробормотал Альберт. – Когда смотрит на состязание сёрферов.

Они не успели далеко уйти, когда Кип вдруг вспомнил, что забыл налить воду в поилку Розочке.

– Ты иди, а я через пять минут тебя догоню! – крикнул он Альберту, опрометью бросаясь обратно в корпус первокурсников.

Две фигуры маячили возле входа. Сначала Кип различил блеск ожерелья из акульих зубов и недобрую ухмылку. Потом разглядел два крохотных глаза и ещё одну улыбку, похожую на лопнувший край варёного рубца с начинкой.

«И надо же им было притаиться именно здесь!» – с тоской подумал Кип.

Мальчик, шедший впереди, молча свернул в сторону и скрылся в тумане. Но у Кипа не было времени искать обходной путь, поэтому он решительно зашагал к двери.

Когда он хотел войти, Пиф-Паф выставил руку вперёд и преградил ему путь.

– К-кто это у нас такой? – спросил он, зачем-то издевательски заикаясь. – Не-не-неужели новый лю-лю-любимчик профессора Мо?

– Любимчик? – переспросила Акулозубая девочка. – Ты хотел сказать, кретинчик?

Голос у неё был резкий, режущий, как зубы на её шее, и такой пронзительный, что от него могли бы полопаться все надувные шары на детском празднике.

– Вы загораживаете вход, – спокойно произнёс Кип.

– Вот тупица, – фыркнула Акулозубая девочка, обращаясь к своему приятелю, как будто Кипа тут не было.

Пиф-Паф никак не отреагировал на её слова и продолжал смотреть на Кипа. Глаза парня напоминали чёрные пуговицы, пришитые к широкому рыхлому лицу. «Он похож на человекообразного тритона», – подумал Кип.

Подбородок Пиф-Пафа находился как раз на уровне глаз Кипа (он отлично видел на коже мальчишки пятно джема, оставшееся после завтрака).

– Мы ищем добровольцев в банду Пиф-Пафа, – сообщила Акулозубая девочка.

– Вступай – и твоя жизнь сразу станет намного проще, – добавил Пиф-Паф.

– Спасибо, но нет, – ответил Кип. – Мне и так неплохо.

– Вот как? Ладно. Значит, ты свой выбор сделал.

Пиф-Паф лениво поднял шлагбаум своей руки. На миг Кип даже растерялся, не в силах поверить, что легко отделался. Он взялся за дверную ручку, но пятерня Пиф-Пафа вдруг тяжело и быстро опустилась на плечо Кипа, ударив с такой силой, что он пошатнулся.

– Ой-ой-ой! – с насмешкой воскликнул Пиф-Паф. – Ты забыл сказать нам пароль.

Акулозубая девочка визгливо захохотала. Такие звуки мог бы издать пришелец, пытающийся подражать человеческому смеху.

– Но мы готовы пойти тебе навстречу, – продолжал Пиф-Паф. – Какой у нас сегодня пароль, Мел?

– Сегодня пароль: «Я ничтожество», – бесстрастно подсказала Акулозубая девочка.

Кип с вызовом посмотрел на них и промолчал.

– Хочешь пройти без пароля? – с напускным участием спросил Пиф-Паф. – Что ж… и это возможно! Раз ты отказался присоединиться к нам, отныне тебе надо платить за вход. Плату берём пендалями. Но не старыми добрыми пендалями, а пендалями с занесением в мозг.

Пиф-Паф угрожающе хрустнул пальцами. Кипу совершенно не хотелось думать о том, что его ждёт. Он почувствовал, что челюсти непроизвольно сжимаются, как медвежий капкан. Но в тот самый миг, когда он приготовился зубами и ногами прорываться к выходу из западни, в редеющем тумане возник чей-то силуэт. Это оказался тот самый рыжеволосый и веснушчатый шестиклассник, на которого Кип обратил внимание во вчерашней очереди в Буфете.