Книга Ян (не) для Янки, страница 17 – Алиса Гордеева

– Я сейчас. Сейчас. Просто утром воды не было, – проклятые слёзы щекочут горло. – Видимо, кран не закрыла.

Стоит нащупать среди наспех скинутых в рюкзак бумаг ключи, как они тут же, звонко брякая, выпадают из рук. Я и правда ворона!

– Господи! – взвывает пенсионерка. – Да за что же мне такое наказание-то?

Рюкзак приземляется на пол, сама же дрожащей рукой тянусь за связкой с ключами, что вальяжно развалились на резиновом коврике. Правда уверенная ладонь Филатова меня опережает.

– Кто это? – шепчет на ухо, быстро поднимая ключи и заодно меня.

– Пострадавшая сторона, – пожимаю плечами, не понимая, что Фил здесь позабыл. Я была уверена, что парень давно уехал по своим делам, ещё и счёл меня неблагодарной особой, что даже спасибо не соизволила сказать, выбежав из салона авто.

– Значит так, пострадавшая сторона, – Саша выпрямляется и показательно вкладывает ключи в мою ладонь, правда, при этом взглядом председателя совхоза, деловым и серьёзным, кивает даме в халате. – Воду перекрыли?

– Молодой человек, – соседка с укоризной качает головой. – За кого вы меня принимаете? Я первым делом аварийку вызвала. Только толку-то? Они воду по стояку перекрыли, так у этой, – морщинистая ладонь, увешанная массивными кольцами с самоцветами, бесцеремонно упирается в моё плечо, – с пола течёт. Сколько там скопилось за это время!

– Эту зовут Даяна!

Под пристальным взглядом Фила женщина слегка теряется и даже убирает от меня руки.

– Мы сейчас с вами идём оценивать ущерб,– прихватив пенсионерку под локоть, Филатов подталкивает её к лестнице. – А Даяна пока начнёт уборку.

– Тогда за Петровичем пошли зайдём в 45-ую. Он мне потолок белил, вот пусть и убытки реальные озвучит, а то знаю вас, молодых! Только и ищите, кого обмануть!

– Ну, если белил, то идёмте, – Саша с сочувствующим видом пропускает пенсионерку вперёд и, подмигнув мне, следует за ней.

– Ты, милок, просто не знаешь, какие у Петровича золотые руки… – женский голос становится всё тише, а мне – всё легче дышать.

Стоит причитаниям и вовсе стихнуть, как тут же открываю входную дверь и, наспех скинув балетки, бегу на кухню, сейчас больше напоминающую огромный пруд. А виной всему маленькая тарелочка из-под овсяной каши, перекрывшая слив, и моя невнимательность.

Как заведённая, собираю с пола воду, беспрестанно выжимая тряпку над ведром, но чёртова лужа ни в какую не хочет уменьшаться, тонкими ручейками вытекая из-под кухонного гарнитура. Даже страшно представить, в какую копеечку мне встанет восстановление чужого имущества, да и своего тоже.

– Ого, какой вид для моих уставших глаз, – усмехается за спиной Филатов.

Пока усердно вытирала пол, не заметила его вторжения в свою квартиру, а потому встретила гостя высоко поднятой пятой точкой.

– Как смешно!

Моментально встаю и поворачиваюсь к парню с тряпкой в руках. Сама вся взъерошенная и взмокшая, да и с рук безбожно течёт – видок ещё тот. И судя по насмешливому взгляду Фила, он его оценил. Смотрит в упор, глаза прищурены, улыбка на половину лица, и совершенно точно придумывает что бы такое сказать, дабы в очередной раз вогнать меня в краску.

– Между прочим, это ты во всём виноват! – опережаю Филатова. – Приспичило тебе кофе с утра?

– Так я с себя вины и не снимаю!

Саша скидывает пиджак и закатывает рукава водолазки, а после и вовсе резким движением вырывает из рук тряпку и начинает помогать.

– Что там у соседки? – спрашиваю боязливо.

– Печально всё, – ведет плечами, отжимая очередную порцию воды.

– Вот же чёрт! – внутри обрывается последняя надежда. Если даже по меркам Филатова всё печально, то работать мне на возмещение ущерба предстоит не один месяц.

– Петрович этот упёртый оказался, – вздыхает Саша. Не знаю как, но собирать воду с пола ему удаётся гораздо эффективнее. – Я ему одно – он всё на своём: заново белить, заново белить! Вот скажи, Даяна, кто в наше время белит потолки? Это же прошлый век!

– Да пусть хоть цветочки рисует, – потерянно шепчу. – Сколько он насчитал?

– Копейки, не бери в голову!– отмахивается Фил.

– Ты же сказал, что всё печально, – понимаю, что представление о "копейках" у нас с Филом разнится.

– Это да! Живёт Зинаида Захаровна печально! Совсем одна. Даже кошек и тех нет. Да ещё Петрович этот угрюмый со своей побелкой. Ты бы его видела, Даян! Без слёз не взглянешь!

– Филатов! – почти кричу. – Сколько я ей должна за ремонт?

– Нисколько, – Саша с гордостью отжимает последние капли в ведро и встревоженно озирается: – А где теперь руки мыть? Воду-то опять отключили!

– Саш, я серьёзно! – протягиваю парню упаковку влажных салфеток.

– Я тоже, – Фил смотрит на свои руки, явно сожалея, что ввязался в уборку.

– Ты что заплатил? – помогаю выудить несколько салфеток, а из шкафчика достаю чистое полотенце.

– Даяна, да что там платить? Я же говорю, не удалось уговорить Петровича на подвесной потолок.

– Скажи сколько – я отдам!

– Я не возьму с тебя денег. Тем более, это же я кран не закрыл.

Филатов кладёт на стол салфетки и так же резко, как приступил к уборке, уходит с кухни.

– А я не позволю за себя платить! – почти бегу за парнем, нагоняя его в прихожей. – Со своими долгами я привыкла рассчитываться самостоятельно! Сколько я должна?

Но Филатов молчит. Как-то странно смотрит на меня исподлобья и молчит. Тогда срываюсь в комнату и из шкатулки на комоде достаю всё, что есть. Я откладывала на зимний пуховик, но до морозов ещё успею заработать.

– Вот держи!– протягиваю парню купюры.

– Убери! – Фил морщится, словно я вместо денег ему гнилой помидор предлагаю.

– Если тут недостаточно, скажи, я найду ещё! Не переживай! Я всё отдам! – упорно стою на своём. Хуже нет ощущать себя должной кому-то.

– Хочешь рассчитаться? – внезапно на лице Фила вновь расцветает улыбка, а в глазах загорается хитрющий огонёк.

– Да! – уверенности в голосе тут же становится меньше. Парень точно что-то задумал, и сомневаюсь, что его предложение мне придётся по душе.

– Тогда помоги мне! – просит Фил. – Баш на баш, как говорится!

– Что я могу? – взгляд парня настораживает до чёртиков, но в моём положении отступать не приходится.

– Я в воскресенье обещал присутствовать на семейном ужине, – как ни в чём не бывало начинает Филатов, накидывая на плечи пиджак. – Если снова приду один, мать точно удар хватит. Она уже, грешным делом, начинает подозревать, что я того… не совсем нормальный.

– А ты нормальный? – на свою беду, пискляво перебиваю парня. Вот мне не всё равно, кто на уме у этого избалованного мажора. Девочки, мальчики, зайчики – какая мне разница?