Книга Дети императора. Книга первая, страница 27 – Юлия Бровинская

– Я не считала. – Отвечаю ему. – Но теперь у меня будет только один и это ты!

Он смотрит на меня долгим взглядом.

– Как же красиво ты лжешь, Лили!

Он не злится, нет. Просто снисходительно улыбается.

– Твоим покровителем стал сын императора, он был с тобой. Сможешь ли ты отказать ему при следующей встрече?

– Да!

Значит, Черный маг не рассказал ему, что был у меня первым мужчиной. Это хорошо. Так Люцию с его потребностью в единоличном владении мной, проще смириться с тем, что я была с сыном Шеймуса. Он лишь один из многих, а Люций особенный. Я люблю только его. Об этом я и говорю ему.

Он берет мою голову руками и прижимается своим лбом к моему, закрывает глаза.

– Лили, Лили, – с отчаяньем шепчет мое имя. Теперь он ревнует, но не сильно, не так как всегда. Или я ошибаюсь и это не ревность, а что-то другое, чувство которое я не могу определить. – Почему ты не доверяешь мне? Разве я хоть раз предал тебя? Ты не веришь, что я люблю тебя?

Почему он говорит это. Что он знает, что дает ему повод так думать?

– Я знаю, что ты любишь меня, Люций! И я доверяю тебе. Я же рассказала тебе свою тайну, которая может стоить мне жизни, если Шеймус узнает.

Он тяжело вздыхает и отстраняется, смотрит нежно, с любовью.

– Ладно. Мне все равно. Ты моя, говоришь, что любишь, хватит пока и этого.

Позже Люций сидит у моих ног, делая вид, что не слушает наш с сестрами разговор. Его глаза насмешливо поблескивают под опущенными ресницами, а так он больше ничем не выдает интереса.

– Ты всегда добиваешься своего, сестра! – Говорит мне Зарина. – Я допустила ошибку, недооценила тебя, как соперницу, за что и поплатилась своим супругом. Это будет мне уроком!

Я довольно улыбаюсь, показываю, как мне приятна ее лесть. А Зарина обращается ко всем сестрам.

– Вот чего хочет от нас отец, что бы мы ставили цели и достигали их любыми способами! Вот, ты Огава, – поворачивается к рыженькой сестре. – Ты всегда хотела раба Зельмы, но так ничего для того, что бы получить его не сделала!

– А, что мне нужно было сделать? – Удивляется та. – Я предлагала Зельме продать его, но она не согласилась.

– Почему же она тогда продала его Лили? – смотрит на Зельму. – Вывод, Лили нашла правильный подход к ней.

Зельма сжимает зубы от ярости, но молчит.

– Лавиния, – обращается Зарина к другой сестре. – Ты тоже должна поучиться у Лили! Вместо, того чтобы, хватать первого попавшегося наместника провинции, поискала бы более сильного супруга. Ты единственная из сестер имела самое большое количество мужей! Двадцать восемь за последние тридцать лет! Остепенись!

– Не учи меня как надо выбирать мужей, – огрызается Лавиния. – Я не намерена оставаться при дворе, где я не более чем игрушка для отца! Я хочу сама править своей собственной провинцией и мне плевать на то, какой уровень магии у моего супруга!

– Править? – Усмехается Зельма. – Ты как пиявка присасываешься к новому месту и выжимаешь из него все соки! После тебя там нечего делать. Вспомни Терлонское княжество. Отец уже десять лет как не может дождаться оттуда налогов, собирать нечего!

– Да кому оно надо! Я не могла дотерпеть, когда уеду оттуда, нищета кругом. Из народа лишь горстка магов, а все остальные лишенные силы. Рабов эльфов нет. Золота нет. Это не провинция, а тюрьма какая-то! Эти отсталые северяне, имели наглость называть меня имперской шлюхой. Я натыкалась на надписи обо мне повсюду! Наверное отец меня тогда за, что-то наказал, когда отправил туда.

– За расточительство, – подсказала Зарина. – Но ты даже не задумалась об этом.

– Не думала и не собираюсь думать! – Отмахнулась Лавиния. – Лили, – обращается ко мне, чтобы уйти от поучений Зарины. – Ты уже присмотрела себе провинцию?

– Нет, но я в раздумьях.

– Моя последняя провинция была такой богатой, – с ностальгией вздыхает Лавиния.

– Скорее всего, она и приберет ее к рукам! – Съязвила Зельма в мою сторону. – Лили любит, брать то, что до нее принадлежало другим! – Ее взгляд заскользил по моему мужчине, плохо скрывая свою досаду от его потери.

– Почему он у тебя без ошейника? – резко спрашивает она.

Я запускаю руку в темные волосы Люция и ласково играю с ними. Дразню Зельму.

– А зачем он тому, кто никогда не сбежит от меня. Верно, мой хороший?

Люций поймал мою руку и, усмехнувшись, поцеловал.

– Моя госпожа, я ваш верный раб навсегда!

Я снисходительно улыбаюсь ему и снова смотрю на Зельму.

– Вот тебе, доказательства моих слов, сестра. Немного ласки и рабы для утех становятся ручными, как котята.

– Ты так великодушна, Лили, – говорит мне Зарина.

– Иначе наслаждения не получить, – поворачиваюсь к Люцию и беру его за подбородок, поднимаю его лицо к себе. – А оно того стоит! – Провожу языком по его губам. Его взгляд вспыхивает страстью и он втягивает мой язык себе в рот и я целую его, так как он раньше целовал меня.

Ревнивое шипение Зельмы музыка для моих ушей.

Император вошел в главный зал, и все звуки смолкли. Я оторвалась от Люция, и подняв голову, вздрогнула. Такой ярости на лице Шеймуса я еще не видела. Он пронесся по залу и замер у своего трона. Обвел всех присутствующих злыми глазами.

– Сегодня, – начал он громогласно. – Я разгадал, кто является убийцей моих верных поданных! – Голос холодный, страшный.

Я затрепетала от страха, как и большинство присутствующих. А Люций, лишь развернулся в его сторону и посмотрел с явным интересом.

– Некоторые из вас, по причине своего небольшого ума, считаете, что это я убивал поклонников своей дочери, Лили. Но это не так! Я не настолько бессердечен, что бы лишать свое дитя, радости близкого общения с моими придворными! Начиная с убийства Гренальда, я стал подозревать лишь одного человека. Нет, не человека! Мой раб, Зейн воспылал любовью к Лили и убивал всех, кто удостоился ее особого внимания!

Зал зашумел. Я напряженно замерла. О Зейн, Зейн!

Шеймус поднял руку, все разом смолкли.

– Я объявляю! – Продолжил он. – Награду, тысяча золотом тому, кто мне принесет голову этого беглого эльфа!

Беглого! О-о..., нет более прекрасной новости! Черный маг выполнил свое обещание. Но, как скоро он придет за своей наградой?

Император закончил и сел, величественный и неумолимый. Уверенный в своей правоте и непогрешимости. Я опускаю глаза, он не увидит моего облегчения, но все же, зачем рисковать.

Толпа придворных взволнованно перешептывалась.

– Как он мог сбежать, ведь на нем ошейник?

– Кто из принцесс снял его с него?