Книга Сладкая горечь магии, страница 38 – Эдриенн Тули

– Что ты такое говоришь? Марлина жива!

Вера сжала губы.

– Когда мы разрушим связь между вами – а это непременно произойдет, – Марлина погибнет. Только твоя магия поддерживает в ней жизнь. А ты, что ж… – Мать занялась бумагами на столе. – Я не думаю, что Ковен оставит тебя в живых.

Но спустя пять лет юная ведьма снова сидела здесь, полная воспоминаний, вины и ощущения неправильности происходящего. Тэмсин осталась жить и каждый день думать о том, что ее сестры больше нет.

Дверь распахнулась, впуская Главу Ковена. Она оперлась об угол стола и некоторое время молчала, просто разглядывая дочь.

– Что…

– Я…

Они заговорили одновременно и замолчали, смутившись. Слова столкнулись, как предметы в воздухе. Все было так шатко, будто беседовали не мать и дочь, а две незнакомки. Обе не знали, что сказать.

– Я рада, что ты пришла, – наконец нашлась Вера, постукивая ногтями по столу.

Тэмсин едва сдержала потрясение. Это мать прокляла ее и изгнала за Лес, строго запретив возвращаться. Конечно, она поступила так из любви, спасая дочь от смерти, но Тэмсин порой казалось, что казнь была бы милосерднее. Пять лет, полных вины, – этого кому угодно хватило бы, чтобы полностью утратить желание жить независимо от способности чувствовать любовь.

Но потом Тэмсин по-настоящему внимательно всмотрелась в лицо матери. Заметила морщинки вокруг губ. Вера всегда выглядела безупречно: блестящие черные волосы, ярко-красные губы, длинные ногти, румяные щеки – все благодаря заклинаниям, хранившим ее молодость и красоту. Однако сейчас мать будто утратила часть своего умения владеть собой, хоть это и можно было заметить лишь вблизи.

Что-то было не так. Что-то подтачивало Веру изнутри.

– Если ты думаешь, что я… Это неправда. Темная магия… Я не виновата. – Тэмсин злилась на робость в собственном голосе. Сидя перед матерью, она ощущала себя ребенком.

Вера печально улыбнулась. Ее выражение лица вызывало тревогу, будто она знала что-то такое, чего не знала ее дочь.

– Что?.. – непонимающе спросила Тэмсин, и мать коснулась ее щеки.

– Какой ты стала…

Тэмсин с недоумением уставилась на нее; ладонь Веры ветерком скользила по коже. У дочери не было никакого желания отвечать нежностью на нежность – она и улыбку-то не сумела выдавить.

– Я тут ни при чем, – повторила она настойчиво. Умоляюще. Она так хотела, чтобы Вера поняла – дочь изменилась. Стала спокойнее. Осторожнее. – Я хочу помочь. Кто лучше меня отыщет темную ведьму?

Мать изучающе взглянула на нее:

– И в самом деле, кто?

– Я пригожусь. Я своими глазами видела, что натворило это колдовство. Теперь я знаю, как это ужасно, и понимаю, что виновата. Позволь мне все исправить!

Костяшки побелели, а ногти сильно впились в ладони. Следы, наверное, останутся на несколько часов.

Все это время лицо Веры не выражало ничего.

– Я рада, что ты этого хочешь, – наконец ответила она, глядя в глаза Тэмсин. – Потому что твоя помощь мне пригодится.

– Правда? – Тэмсин подалась вперед, отбросив опасения. Она обратилась к матери, и та не отвернулась.

– Мне известно кое-что, – сказала Вера, – что угрожает моему посту Главы Ковена. Если правда выплывет наружу, я потеряю все, что построила – потеряю лучший мир, где наша сила ценится превыше золота и любви, где она важнее всего. – Мать помедлила, позволяя словам тяжело повиснуть в затхлом воздухе. – Я знаю, кто эта темная ведьма.

Тэмсин медленно выдохнула, осознавая сказанное Верой.

– Тогда почему ты ее не остановила?

Мор, темная магия – Вера могла бы прекратить все это единым словом. Как остановила колдовство Тэмсин. И Эванджелин.

Вера взрастила в своих дочерях понимание, что судьба мира Внутри стоит любых жертв. Эванджелин была ее лучшей подругой, Тэмсин – дочерью, но это не имело значения. Мир Внутри был важнее отдельных людей, важнее семьи. Выбор, который сделала Вера, когда на кону стояла жизнь Марлины и судьба Тэмсин, не оставлял в этом сомнений.

Тень растерянности промелькнула на лице матери, сделав его менее грозным:

– Не могу.

Слышать такое от Главы Ковена было… неправильно. Вера – самая могущественная ведьма в мире. Она может все.

– Почему? – спросила Тэмсин так тихо, что забеспокоилась, произнесла ли это вслух.

– Потому что это я ошиблась в расчетах.

Вера отошла к книжным полкам. Стоя спиной к дочери, пробежалась пальцами по книгам, содержавшим заклинания, древние как мир.

– Когда ты возглавляешь Ковен, нужно заботиться обо всех ведьмах мира, – произнесла она, вытаскивая тонкую книжку с верхней полки и бессмысленно перелистывая страницы. – Но когда ты – мать… – она умолкла, не находя себе места, – приоритеты меняются.

Тэмсин нахмурилась. Вера никогда не выглядела одержимой материнством. В жизнях дочерей она присутствовала скорее как учительница и наставница, но не как родительница. В их отношениях не было тепла. Она родила Тэмсин, но ценила дочь лишь за силу.

– Но ты не связалась со мной. За пять лет я не получила от тебя ни строчки.

Вера закрыла книгу и прижала к груди.

– Я знала, что ты справишься сама. Ты сильная. Ты выжила бы в любом случае. А вот твоя сестра… – Она вновь умолкла, глядя куда-то вдаль.

– Не надо. – Тэмсин ненавидела горечь в собственном голосе. Не Вера была виновата в гибели Марлины – только Тэмсин, ее необдуманные решения и жажда любви. Каждый ее шаг теперь совершался с грузом этого осознания.

– Прости, – сказала Вера, все еще глядя на звезды, что сияли за маленьким окошком башни. – Это был единственный выход. Только так мир Внутри смог бы жить как раньше.

Тэмсин знала, что она говорит о своем отказе спасти Марлину, и понимала ее доводы, хоть и не принимала их. Вера не могла предпочесть одну жизнь многим. Она отвечала за всех ведьм.

– Это я виновата, – прошептала Тэмсин. У нее перехватило дыхание.

Вера опустила книгу на стол.

– Нет, Тэмсин, это моя вина. Тебе нельзя было здесь оставаться, ты знаешь. Они бы тебя казнили. Законы требовали твоей смерти, но ты была такой маленькой, такой сильной… И ты моя дочь. Я бы не вынесла этого. Поэтому я изгнала тебя.

– Я заслужила это, – ответила Тэмсин, не сомневаясь в значении этих слов. – Я убила Марлину. И Амму тоже.

Вера вздохнула, пригладила волну кудрей.

– Боюсь, все не так просто. – Она чуть слышно выругалась. – Увы, на долгие объяснения времени нет.

Мать резко выдохнула и приблизилась к дочери и взглянула на нее так, будто извинялась.

– Тэмсин, – голос Веры дрожал. – Темная ведьма – это Марлина. Твоя сестра не погибла.