Книга Небесная танцовщица и капитан, страница 12 – Варвара Корсарова

Пулкинс повел господ и дам по коридору. Экскурсия началась с палубы первого класса, потом перешли ниже.

Посетили библиотеку, где дремали в тишине двое старичков, а библиотекарь скучал и раскладывал пасьянс.

Заглянули в казино, где было многолюдно и шумно. Крупье объявлял ставки, шарики прыгали по красным и черным клеточкам, а игроки хлопали по сукну лакированными картами.

Красавчик Крис и укротитель Буффорд оживились и, разминая на ходу пальцы, устремились к картежным столам.

Но тетя Дженни взяла племянника за локоть и увела прочь.

Присмотреть за Буффордом было некому, и он собрался сделать ставку.

Укротитель сосредоточенно порылся в карманах в поисках бумажника.

Из левого кармана вытянул пару метров бесконечного платка, на третьем метре потерял терпение, выругался, скомкал разноцветный шелк и запихнул обратно.

Из правого кармана его пиджака выпорхнул ободранный голубь. Птица пометалась над головами игроков, нагадила на зеленое сукно и вылетела в коридор.

Наконец, укротитель извлек на свет тощий бумажник. Открыл его, с кислым видом заглянул внутрь, поморщился и чихнул. Из бумажника выстрелил фонтанчик конфетти.

– Чертовы циркачи... проклятые шутники, драть их плеткой... – пробормотал Буффорд под нос, а потом обратился к тете Дженни. – Сударыня, не одолжите пару сотен кронодоров? Кажется, я забыл снять деньги со счета, а ставки тут высоки, и берут только наличными.

– Простите, не захватила мелочи, – кротко ответила тетя Дженни, и укротителю, несолоно хлебавши, пришлось продолжить экскурсию вместе со всеми.

Группа отправилась осмотреть камерный синематограф и гимнастический зал. Второй помощник разливался соловьем, описывая роскошь помещений первого класса, Блоб вставлял комментарии, уточняя потраченные компаний суммы: стоимость ковров, зеркальной фольги на потолке, алюминиевой мебели. Ему нравилось слушать собственный голос, и он не обращал внимания на то, что Пулкинс посматривает на него с раздражением. Кому понравится, когда его перебивают!

Элли погрузилась в собственные мысли. И все они были связаны с капитаном Эвклидом Ларсеном.

Пожалуй, он был первым мужчиной, о котором она думала так много, и который вызвал у нее столько разнообразных эмоций.

Ларсен здорово отличался от тех типов, с которыми ей приходилось иметь дело в кабаре – развязных, скользких, порой опасных, порой просто надоедливых.

Элли никогда не думала о них как о мужчинах. Они были досадной неприятностью. Капитан Ларсен тоже был неприятностью, но такой, что вызывала серьезные опасения, а не только раздражение.

Но капитан вызывал у нее не только опасения. Половину своих чувств, которые разбудил в ней Ларсен, она затруднялась определить.

Он был жестким, властным, сдержанным человеком. Она остро чувствовала ту холодную энергию, которая окружала его, как аура. Эта энергия пробуждала в ней сильный отклик; Элли испытывала волнение, когда думала о Ларсене. И зуд любопытства.

Как странно, как неожиданно!

Элли нравилось наблюдать за людьми. При этом она настороженно гадала: есть ли в ней что-то такое, что отличает ее от остальных? И решила, что нет. Она артифиса, но все же она человек, обычная девушка. Она чувствует и размышляет, как все. Злится, тревожится, смеется... Ну, может, она чуть умнее остальных. Но это тоже нормально для людей – считать себя умней остальных!

Однако одна вещь оставалась для нее непостижимой. Элли еще никогда не чувствовала сильного притяжения к мужчине. Когда девушки в кабаре умильно восхищались своими избранниками, Элли не понимала их восторгов. Но сейчас и она испытывала чувство, близкое к восхищению. Но ведь Ларсен пока ничем его не заслужил! И вообще, он ей не понравился. Капитан – ее потенциально опасный противник. Он не рядовой подвыпивший посетитель кабаре, которого можно осадить суровым взглядом или острым словом! С ним нужно держать ухо востро.

Элли нахмурилась, встряхнулась и посмотрела по сторонам. Экскурсия шла своим чередом. Пассажиры гуськом шли за Пулкинсом. Тетя Дженни вытащила из ридикюля вязание и стала на ходу щелкать спицами. Наверное, она могла вязать даже во сне и не пропустить ни одной петли.

Но потом она оглянулась на Элли и нашла занятие поинтереснее. Сунула спицы и вязание под мышку, замедлила шаг, взяла Элли под локоть.

– Как тебе капитан Ларсен? – спросила она тоном завзятой сплетницы.

– Неприятный мужчина, – отрезала Элли, убеждая саму себя.

– Он красив.

– Разве?

– Безусловно. Мужественное, волевое лицо, умные глаза.

Элли упрямо покачала головой.

– Мне кажется, он жестокий и неуживчивый человек.

– Отнюдь. Он очень молод для капитана, вот и старается выглядеть серьезным. Суровый – может быть. Принципиальный. Я немного побеседовала с Пулкинсом и Блобом и кое-что узнала о Ларсене.

– Что же? – встрепенулась Элли. Ей очень хотелось услышать историю капитана!

– Он – выходец из низов, сын отставного моряка и швеи. Учился в плохонькой школе в трущобах, но очень старался. Потом работал в мастерских, где строят аэростаты. Дослужился до младшего техника и поступил в Королевское воздухоплавательное училище. С блеском сдал экзамены и получил стипендию. Всего добился сам. Он на хорошем счету у компании, хотя есть в его послужном списке пара инцидентов, и он часто идет наперекор решениям владельцев судна. Особенно когда речь идет о привилегиях пассажиров первого класса.

Тетя Дженни оглянулась, проверяя, не слушают ли ее посторонние уши. Прочие участники экскурсии увлеклись рассказом Пулкинса о комнате для дегустации вин, и она продолжила:

– Понятно, почему он не жалует богатеев. Классовая ненависть, не иначе.

– Почему он вас так интересует?

– Потому что, милая, тебе необходимо очаровать Ларсена. Влюбить его в себя.

Элли ахнула.

– Зачем?! Я не хочу.

– Тебе нужно продержаться на «Горгоне» до прибытия в Федераты. Если капитан будет благоволить тебе, воспылает к тебе нежными чувствами, он захочет удержать тебя рядом и не станет доискиваться до причин твоего появления на дирижабле. Помнишь, он хотел отправить радиограмму с запросом? Положим, с радистом я поговорю, он молодой мальчик, его легко запугать, убедить или подкупить. Но это слабая мера. Полно, неужели Эвклид Ларсен тебе ни капли не понравился?

– Ну разве что самую каплю.

– Он тоже заинтересовался тобой. И не только потому, что что-то заподозрил. Он глаз не отводил от твоих рыжих волос. И немного смущался, когда вы вели беседу.

– Да вы шутите! Он умеет смущаться не больше, чем железный топор.

Тетя Дженни засмеялась журчащим смехом.

– Думаю, ты не встречала в кабаре таких мужчин. Порядочных и серьезных.