Книга Старшая. Предназначение, страница 30 – Мила Вернер

– Как это?…, – он пребывал в такой растерянности, что похоже, забыл все слова, – что это?

– Я не знаю, – пожала я плечами, – оно само. Сегодня проявилось полностью, утром еще была бледнее.

– Утром? – Макс переводил взгляд с меня на Руса, потом на Виту в поисках ответов, но у нас самих было не меньше вопросов.

– Это невозможно, это просто невозможно, – и вдруг снова схватил меня за руки, – где мой брат? Что произошло?

Я вздохнула. Похоже ответы на мои вопросы появятся еще не скоро. Я как можно подробнее рассказала Максу все, что помнила сама.

– Кровью? Своей? – он внимательно посмотрел на меня, – клинок обычный был?

Я пожала плечами.

– Как же, обычный, – пробормотала Вита, – вполне себе обычный ритуальный клинок, – она вытащила нож и рукояткой вперед подала его Максу. Он внимательно осмотрел лезвие и нахмурился.

– А что говорила?

– Макс, не помню. Слова они сами, понимаешь? Сами лились, я как будто повторяла просто.

– Я что-то говорил?

– Да, мне показалось ты разговаривал с Лиеном. Но мысленно.

Ничуть не удивившись, он кивнул.

– Можешь вспомнить что я сказал?

Я на миг закрыла глаза:

– Шассэм карат, хэссе. Вроде так.

– Ты жив и это главное, брат, – перевел Макс и замолчал.

– Что значит моя татуировка?

Он посмотрел на меня и просто сказал:

– Теперь ты Хранитель.

– Чей? – я не понимающе взглянула на него.

– Волка.

Сзади удивленно присвистнул Рус.

– Какого волка? – мой мозг отказывался понимать, – Карателя?

Макс кивнул:

– Это невероятно, Эль, у нас никогда не было хранителя человека. У нас вообще был только один хранитель. Всегда.

– У нас? Я и твой Хранитель тоже? – я обернулась в поисках бревна, на которое можно присесть.

– Эль, – он чуть задержал меня за руку, – нам надо поговорить.

– Удивительно, – я не удержалась и съязвила, – как такая светлая мысль могла прийти в твою голову. Надо поговорить? Нам ОЧЕНЬ надо поговорить, Макс.

Он снова кивнул и плечи его как будто сникли.

– Еда готова, – пока мы обменивались новостями Вита успела пожарить мясо и сейчас до нас доносился его одуряющий запах. У Макса громко заурчало в желудке, и я махнула рукой – иди.

Мы ели молча. Макс поглощал мясо огромными кусками и Кати не успевала ему подкладывать самые большие ломти. Вита с Русом ели неторопливо, а же вяло ковырялась в плошке. Каждый думал о своем. Наконец Макс насытился и с жалостью отдал свою чашку Кати. Я тут же последовала его примеру. Макс взглянул на меня и тяжело вздохнул. Больше оттягивать разговор он не мог.

– Мне нужна клятва молчания, – произнес он, – все, что будет здесь услышано станет запечатанным навеки в сердце, и не раскроет уста знающего, – сказал он первым слова древней клятвы.

Мы по очереди повторили за ним. Он протянул руку ладонью вверх, на нее я положила свою, затем Рус, Вита и Кати. Красный дым, появившийся ниоткуда обвил наши руки и растворился в воздухе, подтверждая печать неразглашения. И Макс начал говорить:

– Давным-давно, – предупреждая мой вопрос, – очень давно, Эль, так давно, что я уже и не помню, один человек разбил свое сердце. Разбил так, что миллионы осколков разлетелись по всему свету и собрать их он уже был не в силах. Он проклял богов, которые так ни разу и не ответили на его молитвы, но одна их них все же откликнулась. Та, которая царила в мире мертвых, Пелена. Сейчас ее уже никто так не называет, у вас она известна как…

– Плачущая, – прошептала я.

Макс кивнул и продолжил:

– Она предложила избавить его от боли и страдания, но взамен он будет служить ей. Был оговорен четкий срок, десять лет. Всего десять лет, за время которых он бы забыл обо всем и излечил свою душу. Но богиня оговорилась – договор будет расторгнут в том случае, если он выполнит все условия. И когда он спросил какое, она разделила его меч пополам, превратив один двуручный в два, совершенно разных меча. «Мы расстанемся с тобой тогда, когда ты вновь соединишь то, что разбито сейчас на две половины». Человеку на тот момент было все равно, он знал, что на его земле есть кузница, в которой выковать можно все, что угодно, и он без раздумий согласился. Его боль была слишком сильна. Прошло десять лет. Человек забыл о боли, забыл о страдании. Он отдал свою волю той, которая единственная откликнулась на его молитвы к богам. Дева сделала его Карателем. Справедливым, бессердечным и жестоким. Один год из трех он собирал для нее черные души по всей земле. И честно выполнял данное слово. Но однажды, богиня предложила ему стать ее мужем, и править подземным царством вдвоем. Она видела, насколько силен ее слуга и хотела соединить их силы. Но человек вдруг отказался. Он снова начал чувствовать, снова захотел жить. Но Дева лишь смеялась. Условие расторжения договора человек так и не выполнил. Многие годы он искал свои земли, но так ни разу и не смог вернуться обратно. И два меча вечным напоминанием жили у него за спиной. Пелена так и не смогла простить ему отказ. Она наказывала его, истязала, измывалась над ним как могла, но тщетно. Человек лишь закрывался в себе еще больше. И тогда она оставила его в покое. Но если раньше Каратель был справедливым, то сейчас он внушал ужас всем. Потому, что теперь, в каждый свой выход на землю за ним идет Страж, которому приказано убивать весь род виновного. И Каратель ничего не может с этим сделать. Он просто стоит и смотрит как Страж вырезает иногда целые города. В тот момент, когда виновный в преступлениях умирает, тело Карателя отказывается ему повиноваться. Он слышит плач и стоны, видит, как режут и рвут на части невинных людей, но ничего не может с этим сделать. Такое наказание она решила оставить ему навечно.

Макс замолчал и вздохнул.

– А отказаться от того, чтобы быть Карателем тоже нельзя?

Макс невесело усмехнулся:

– Пробовал однажды. Помните последнюю войну Неприкасаемых? Сколько людей тогда погибло? И погибло бы еще больше, если бы Лиен не сдался.

– Я помню, – сказала тихо Вита, – я только окончила Академию, и меня сразу направили в передовые войска. Рук не хватало, люди прикрывались мертвыми как щитами, и тоже умирали. Звери не щадили никого.

– Она тогда сказала, что все быстро закончится, если он перестанет упрямиться, – у Макса внезапно пересохло горло, – и он… перестал.

Мы молча сидели у костра и смотрели на огонь. Казалось, вопросов не осталось, но у меня в голове картинка не складывалась. Я пошевелила палочкой угли и посмотрела на Макса:

– Хорошо. На счет Лиена я поняла. А кто ты в этой в этой истории?

Макс чуть улыбнулся и вытянул ноги: