Онлайн книга «Динуар»
|
– Дай-ка подумать… Несколько мгновений два силуэта неподвижно стояли у черной бетонной стены, а потом один равнодушно сказал: – Нет, не стану. «Интересный поворот», – ухмыльнулся невидимый Шилдс. – У меня пушка, – напомнил сыщик. – Рад за тебя, приятель. Стегманн Моттс был похож на цварга 35. Коротышка в донельзя широких брюках и шляпе с узкими, будто обгрызенными, полями. При взгляде на банкира складывалось ощущение, что у него крошечный член и геморрой в последней стадии. Неповиновение подобного субъекта, мягко говоря, обижало. – Лучше застрелись, – весело предложил субъект. – Отбеги за угол и съешь пулю. Дуло под подбородок, чтобы наверняка. «А у вас схожий взгляд на вещи», – раззадорился Донни. – Если справишься за минуту, обещаю не мстить родным. Да что за день! Ленни в бешенстве развернул Моттса к себе. В мерцании молний тщедушный клерк должен был узреть свирепого ящера. Бугры мышц, звериный оскал. Мощный торс растягивает трексу, будто пытается высвободиться из-под ткани. – А, Кравитц, это ты… – разочарованно протянул Стегманн и скорчил кислую рожу. В нем было что-то от мокрой крысы. – Что-нибудь не так, а? – Ну… Ты слишком тупой, чтобы оценить мой совет. Это печально. Так что… начинай палить из… что там у тебя? 29-ый 36? Компенсируешь? Сыщик не стал бы пытать мокрую крысу посреди улицы, да еще в Стоуне. Сбежаться на шум – не сбегутся, но копов вызовут. – Знаешь, начни с колен. Один выстрел – буду всю жизнь инвалидом. И мне дадут прозвище… что-нибудь тривиальное. Стен Две Ноги, например. Второе колено – и тут уже понадобится каталка. Потом локти, чтобы я не смог крутить колесики моего модного кресла. Хмм, или начни с локтей. Выбор за тобой. На этих словах дверь самостоятельно отворилась, и из Золотого Дома вышел паренек в аккуратном строгом костюме. Как будто его одевала мамочка. Тот самый однорукий швейцар с половиной лица. Паренек замер и несколько секунд пытался въехать в происходящее. Ленни практически видел, как мысли движутся по тому месту, которое когда-то называлось лбом. Оценив обстановку, однорукий потянулся за оружием. Не лучший выбор. – Не надо, Джонни, – покачал головой Стегманн. «Верно, Джонни, не надо», – мысленно поддержал сыщик. Но парень был отмечен загадочным упорством дебила. Совсем как Ширес в Заливе. Возможно, именно с этим выражением парнишка удерживал стратегическую высоту, когда остальные смылись. А потом от него оторвало несколько ценных кусков. Недолго думая, Ленни одним слитным движением оказался возле швейцара и тихо ударил точно в челюсть: все честно – в целую часть. Парень рухнул на тротуар. – Нехорошо получилось, – прокомментировал Стегманн. – Как-никак, ветеран. – А? Я сам служил! – Ленни махнул стволом в сторону двери. – Проходи. Внутреннее помещение банка предстало темным узким коридором со множеством одинаковых дверей. И за каждой мог оказаться какой-нибудь дебил-доходяга. – Кто-нибудь еще? – Только Петер, – с живостью отозвался клерк. – Он должен сидеть вон за тем столиком, – толстый палец легко указал в темноту, где, как подразумевалось, никого не было. Сам Ленни не мог разобрать дальше собственного носа. – И где он? Они осторожно продвигались. Пахло деньгами, подмышками и моющим средством. Кто-то воспринял выражение «отмывать деньги» слишком буквально. – Почем мне знать? Может быть, пошел отлить. Может быть, заметил тебя и дал деру. Станем ли мы обвинять его в этом? В смысле, ты ж себя видел… Стегманн Моттс последовательно выражал презрение к собственной участи. – И кто такой Петер? – Просто парень. Ты его не знаешь. Он у нас типа швейцара. – Швейцара? – переспросил Кравитц. Они уже почти добрались до предполагаемого местонахождения стола. – А Джонни тогда?.. – Внук. – Твой? – Боже упаси! Миссис Флэнаган, конечно. Старушка с него пылинки отряхает, после того как он вернулся не совсем целым. Сыщик почувствовал, как второй раз за вечер пол ускользает из-под ног. – Но, – жизнерадостно продолжил банкир, – не бери в голову: тебя убьют совершенно не за это! И еще раз – ха. Вот уж действительно денек. Они подошли к тому, что могло быть рабочим местом Петера. Моттс уселся на стол и начал весело болтать ногами. Поблизости действительно никого не было. – Мне нужно взглянуть на парочку бумаг из… – начал Кравитц. – Обожаю Де Хэвилленд, – перебил бесстрашный счетовод. – Ее роль в «Каждому свое» – подлинный шедевр. Какая игра, какие оттенки драмы! Некоторые предпочитают Джоан… но нет, нет, это просто смешно! Единственная Джоан, которую мог бы предпочесть сыщик, это бывшая подружка Холланда. Та еще сука. – А? – Ну же, Ленни, скажи, что тебе нравится Фонтейн, и мы как следует поспорим! – продолжил нести чушь коротышка. – Потому что разговоры о кино – это единственное, чего ты добьешься этим поздним визитом. Как же он бесит. Хуже любой Дросс. Кравитц выразительно посмотрел на свой кулак. – Можешь меня бить, Ленни. Можешь меня убить. Серьезно, ни в чем себе не отказывай. Того, что сделает со мной миссис Флэнаган, тебе все равно не дано. – А? – Моральные принципы не позволяют. Смешно. – Мои моральные принципы давно размыты. – А у нее их нет. Чуешь разницу? «Ты не получишь от них ни слова», – сказала клуша, едва не выползая из платья. Сыщик вздохнул. Каждый шаг в этом про́клятом деле давался с большим трудом. Дросс закидала бумагами, нищий едва не обоссал. Где это видано, чтобы бродяги мочились на честных за’аров? Краун чуть не проделал в груди сквозное отверстие, размером с Польшу, а теперь и этот бумагомарака артачится… Вдруг что-то шевельнулось возле безразмерной штанины Стегманна. Неужто пресловутый Петер ныкается под столом? – Это не то, о чем ты думаешь, – предупредил реакцию сыщика коротышка. – И что же это? – Кравитц небрежно направил револьвер на звук. – Это Освальд. – Ну так скажи Освальду, пусть выходит. – Эй, Освальд, приятель, вылезай, – нехотя позвал банкир. Из тусклого мрака тут же вынырнула любопытная головка. Насыщенно синяя, как ночное море под вспышкой молний. Геккошка 37. У Лори был такой же, только песочный. На вкус Ленни, они слишком жизнерадостные. Зверек легко вскарабкался по брюкам и уселся рядом с хозяином. |