Книга Вересковое сердце, страница 32 – Рииттая

– Вы же умеете читать?

Марбл отреагировал спокойно, а вот Орис чуть не задохнулась от возмущения, но быстро остыла, понимая, что Майрис, в целом, всё равно на её обиды.

Разумеется, все молодые люди в деревне умели читать и считать. Да, глядя на жизнь в деревнях сложно было это представить, но культура гор была древней и в прошлом весьма могущественной. Их письменность по праву считалась сложнейшей. Уже потом великаны, которых горная империя держала в качестве рабов, стали чем-то недовольны, люди с равнин поддержали их бунт, и в итоге всё, что осталось от древней цивилизации, это отрезанные от мира деревни, варящиеся в собственном соку.

Но язык равнин, так напоминающий родное наречие звучанием, и столь непохожий на бумаге, они тоже старались не упускать! Торговля без него была бы невозможна, к тому же торговцы привозили книги с удивительными историями, их передавали по всей деревне по кругу, читая по много раз – развлечений-то было не так много, особенно зимой. Без умения читать можно было и от скуки загнуться.

Эти книги вынуждали их выучить буквы и слова языка равнин. Торговцы, что ехали с двух сторон перевала, привозили им книги с разными буквами и словами. Видимо, языков на равнинах было множество, но чаще остальных попадались два. Горцы не давали им отдельных названий. Для них все наречия, кроме родного горного, были просто «языком равнин».

Иногда, оставаясь в деревне на несколько дней, торговцы учили детей своему языку, звучавшему как насмешка над родным наречием. Молодые девушки любили садиться вместе с детьми. А случалось и так, что какая-нибудь из них потом сбегала с торговцами. О её существовании старались тут же забыть, словно её и не было никогда, а её семье запрещалось показывать свою тоску по сбежавшей. Зато если иной девушке случалось понести от торговца, её очень хвалили. В деревне важна была свежая кровь, и, если муж отказывался принять жену после такого, ей помогали все жители. Потом рождались дети с необычными чертами – так, например, бабушка Айка получила свои карие глаза.

Как дитя гор, Майрис должна была прекрасно всё это помнить и не задавать глупых вопросов! И уж тем более она должна была понимать, что ведуны, как хранители истории, традиции и ритуалов горного народа просто не могут быть не обучены грамоте. Издевалась ли Майрис или всерьёз не помнила таких вещей – в любом случае всё, что оставалось Орис, это покорно кивнуть.

– Неплохо для начала. А как у вас с письмом?

– Да кому это нужно вообще? – фыркнул Марбл. Орис глянула на него снисходительно.

– Айка учила меня писать, наставница.

Майрис медленно кивнула.

– Разумеется. Что скажете насчёт языка равнин?

Марбл и Орис неуверенно переглянулись. Она коротко качнула головой, предоставляю брату возможность говорить. Марбл раскрыл рот и жизнерадостно спросил:

– А что с ним?

Орис мучительно тяжело вздохнула. Майрис глубже затянулась куревом, выдохнула и вдруг заговорила на языке равнин, бегло и уверено, словно он был ей не менее родным, чем горное наречие:

– Мы собираемся покинуть горы, господа. За их пределами вы, конечно, можете попробовать говорить на родном языке. С горем пополам вас даже поймут, а могут нарочно сделать вид, что не понимают. Горное наречие очаровательно и мелодично, но… – снова затяжка, – на равнинах к вам не станут относиться хорошо, если вы покажете, что вы горцы. Воспринимать будут как дикарей, недостойных внимания.

Язык, что использовала Майрис, был грубее, звуки в нём были твёрже, а знакомые слова перемежались с чужими. Какие-то Орис знала из книг, какие-то – из общения с идущими через горы, но всё же некоторые оставались непонятны. Впрочем, непонятные слова у Майрис проскальзывали, даже когда она пользовалась родным наречием.

– И почему на равнинах нас так не жалуют? – фыркнул Марбл. Майрис задумчиво улыбнулась, искоса поглядывая на Кагую, пытающуюся бесшумно устроить новое спальное место на потолке, сплошь покрытом паутиной. Конечно, что может быть интереснее Кагуи! Орис перевела красноречивый взгляд с паучихи на наставницу, и, наконец, она соизволила ответить:

– Для того, чтобы понять это, тебе нужно окунуться в историю четырёхсотлетней давности.

Потрясающее объяснение. Сочтя это за достаточно развёрнутый ответ, отшельница отложила трубку, встала из-за стола и подошла к своему сундуку. Погрузившись в него по пояс, что казалось довольно невероятным, учитывая его размеры, она принялась яростно копаться в нём, постоянно доставая какие-то предметы и бесконечно бормоча что-то себе под нос. Рядом с ней постоянно росла стопка книг. Эти книги мало были похожи на то, что привозили торговцы. Пожалуй, скорее можно было сказать, что роднило их только название. Тонкие томики с яркими картинками на желтоватой бумаге трудно было сравнивать с этими толстенными томами в кожаной обложке, украшенными золотым и серебряным теснением, а некоторые – и драгоценными камнями. Орис и Марбл с нескрываемым удивлением поглядывали на стопку, ожидая, когда же Майрис перестанет выбирать книги, но их количество продолжало расти.

Наконец, она закончила, утёрла со лба невидимый пот – или пыль? – закрыла сундук и с довольным лицом похлопала по верхней книге в стопке.

– Что ж, дети мои, пора заняться вашим образованием.

Прозвучало более чем угрожающе. Брат с сестрой вновь нервно переглянулись, а Майрис хищно улыбнулась.

– Орис, дорогая, ты понимаешь, что я говорю?

Орис неуверенно кивнула.

– Хорошо, можешь сказать что-нибудь на этом языке? Например, представиться и рассказать о себе.

Орис напрягла память.

– Меня звать Орис. Я живу в большой дом. Со мной жить мама, папа и брат. Я люблю туфли…

– Что? – встрепенулась Майрис. – Какие ещё туфли?

Орис смутилась.

– Ну, в моей книжке была сказка такая, про красные туфли. Там был очень красивый рисунок, потому я запомнила слово. И вот, оно всплыло…

Никаких туфель Орис в жизни своей не видела, это понятно. Да и слова-то такого в их языке не было. Марбл громко рассмеялся и тут же пожалел об этом: Майрис переключила внимание на него. Повторив свой экзамен с братом, она покачала головой.

– Это потрясающе. Вы оба говорите на дикой смеси языков, а уж грамматика, а произношение! Ладно, это лучше, чем обучать с нуля.

Орис вновь смутилась, как будто это было чем-то постыдным. Торговцы тоже плохо говорили на языке гор, и ничего, договаривались же с ними как-то!

– Значит, нам нужно выучить язык равнин? – спросила она. Ведьма с сомнением покосилась на неё.

– Такого языка нет, Орис, отныне хорошенько запомни это. Я сейчас говорю на прантее. Именно на нём ты читала свою сказку про туфли. Это очень красивый и древний язык, и схожесть его с родным языком зачастую только путает, делая всё сложнее. Вам придётся научиться говорить на нём.