Книга Не быть волшебником, страница 38 – Вадим Степанов

– То есть ты хочешь сказать, что эти мохнатые пираньи, которые с бешеной скоростью почкуются, могут все что угодно сгрызть, еще и достаточно умны, чтобы самостоятельно находить источники воды? Зачем тебе вообще такое делать?

– Интересно же!

– Нет… ну… как… – не нашелся что сказать Мика. – А, ладно, ты, главное, этого тоже куда-нибудь день. Нет сил с тобой ругаться. У нас беда.

– Какая? – посерьезнел Белый.

– Уан, тот, который на дуэль меня вызвал, Ариэль похитил, чтобы перенести схватку на более ранний срок.

– Ну что за сволочь. И когда же он хочет дуэль?

– Мы договорились на послезавтра, хотя он настаивал на завтрашнем дне. Я рассудил, что верить ему не стоит и надо попробовать вызволить летунью.

– С этим Уаном тоже что-то делать надо, – грозно заявил профессор.

– С ним потом разберемся, – сказал Мика. – Главное – Ариэль вытащить. Я знаю, где он ее спрятал, но только тебе это не понравится.

– Я понял. – Белый оперся на письменный стол и опустил голову. – Я сон сегодня видел. Первый мир?

– Да, Саш, она там.

– Ну что же, – профессор отошел от стола и открыл шкаф, – всегда знал, что рано или поздно придется вернуться. Как там погода?

– Как всегда: сыро, холодно и грязно.

* * *

Перемещение было простым и обыденным, хотя и профессор, и Мика чувствовали тревогу, которая их поджидала в Первом мире. Это не была увеселительная прогулка ради приключений и новых эмоций. Здесь эмоции были старыми, как вещи в чулане, покрытые пылью, ненужные, вызывающие досаду.

– Дождь, – чувствуя, как намокают волосы, сказал Белый.

– Нормальное для этого мира явление, – ответил Микаэль. – Давай не будем здесь задерживаться. Надо найти место, где ты сможешь писать.

– Тут рядом есть такое, – разглядывая пасмурные тучи, сказал профессор, – по крайней мере, когда-то было.

Волшебники обогнули двор и оказались у дверей старой почты.

– Ничего не меняется, – ухмыльнулся Белый. – Это даже немного радует.

– Пойдем, – поторопил Микаэль, – потом поностальгируешь Нам сейчас главное – Ариэль выручить.

Почтовое отделение встретило волшебников запахом ремонта и старости. И хоть стены были покрашены, мебель осталась старой. В центре отделения стоял деревянный стол, накрытый оргстеклом, испещренным миллионами маленьких царапин.

Профессор сел на шатающийся стул, открыл папку и достал ручку. Вдруг по залу пронесся громкий и раздражительный звук, лишь отдаленно напоминающий голос. В этом звуке была вся правда о несовершенстве людей и мира. Звук рассыпался на слоги, собрался в слова и даже превратился в предложение:

– Касса сегодня не работает!

Микаэль затравленно обернулся на голос и нерешительно кивнул. Он не хотел вызывать гнев смотрящего этого места. Профессор улыбался.

– Чего ты? – шепотом, чтобы лишний раз не обращать на себя внимания, спросил Мика.

– Вообще ничего не меняется, – ответил профессор и начал писать.

Микаэль видел, как сосредоточенно Белый выводит буквы на старой бумаге. Профессор писал гладко и легко, словно и не задумывался над написанным, а просто отправлял на носитель образы, уже аккуратно сложенные и выставленные в нужном порядке. Лист заполнился быстро, затем другой, потом третий. Белый начинал нервничать, от этого почерк его ломался, превращаясь в малочитаемые каракули. Чем больше он писал, тем более неровными становились буквы и тем сильнее начинал дергаться профессор. Наконец он заполнил последний лист и в сердцах с силой швырнул ручку на стол.

– Прекратите сорить! – прогремел звук в зале почты.

Белый поднял глаза на Микаэля. В них читалась беспомощность.

– Может, есть другой способ? – обеспокоенно спросил Мика.

– Если только не ручкой. Но я не представляю, где сейчас моя машинка.

– Найдем, – заверил Мика, – главное, поторопиться.

* * *

Старый дом был недавно отремонтирован. При этом основной сюжет его был аккуратно обыгран: до сих пор радовали стариной ставни и старинный флюгер.

– Словно и не изменилось ничего, – глядя на дом с тревогой, сказал Белый.

– Крышу поменяли, – заметил Мика. – Долго будем тут стоять? Летунью без нас никто не вытащит.

– Да, – неуверенно кивнул профессор, – идем.

Дверь открыл маленький мальчик с копной рыжих волос и очень умными глазами.

– Здрасте. Вам кого? – спросил он.

– Здравствуй, Маргарита… Константиновна все еще здесь проживает? – неуверенно спросил Белый.

– Мам! – позвал мальчишка. – Тут к тебе пришли. Сейчас мама выйдет, – сказал он и скрылся в доме.

На пороге показалась очень миловидная женщина. Она увидела Александра и ахнула.

– Саша, ты? Ты как здесь?

– Мне нужны мои вещи, – без приветствия потребовал Белый. Он смотрел на Маргариту холодным взглядом.

Микаэль, чтобы не мешать, отошел на пару шагов от крыльца.

– Конечно, – явно смущенная таким приветствием, ответила Маргарита. – Все старые вещи мы перенесли в сарай, тот, что рядом с мастерской. Сейчас я принесу ключи.

Хозяйка дома ушла.

– Не крутовато ты с ней? – спросил Мика.

– Наверно, – ответил профессор. – Видимо, мне еще не все равно. Еще осталась обида.

Маргарита вернулась с ключами и проводила волшебников к сараю. Навесной замок довольно легко открылся, видно было, что этим местом часто пользовались.

– Ты не обессудь, – сказала Маргарита, – здесь беспорядок. Твои вещи лежат у дальней стены, накрыты пленкой.

– Спасибо, – так же холодно поблагодарил Белый.

Вещей под пленкой было не очень много, в основном это были старые книги, какие-то колбочки, две коробки и ридикюль.

– Ух ты, «Полное собрание законов Российской Империи», – взяв одну из книг, прочитал название Мика.

– Да, – кивнул профессор, – были времена. Надо ее тоже забрать. Таким книгам в сарае не место. О, а вот и то, что мы искали.

Белый достал из-под коробок черный чемодан и открыл. Внутри лежала старая печатная машинка Kolibri.

– Вот она, моя хорошая. – Профессор провел рукой по клавишам. – Теперь точно должно получиться. Ты не оставишь нас ненадолго? – попросил он Маргариту.

– Да, конечно, – ответила она и вышла из сарая.

– Думаешь, получится? – спросил Микаэль.

– Уверен, – ответил профессор. – Только надо место найти поудобнее. Посмотри, Мика, там стул какой-то.

– Сейчас. – Микаэль пролез к окну, где стоял стул, заваленный тряпьем. Он убрал вещи со стула и замер.