Книга Метка смерти, страница 81 – Андреас Грубер

Эта женщина была холодной и расчетливой, как машина. Попытка побега была фейком. Она с самого начала хотела умереть! – промелькнуло у Снейдера в голове. По объятому ужасом взгляду Немез он понял, что она думала то же самое.

– Освободите проход! – потребовал от Немез один из венских сотрудников БКА.

– Помолчите! – прикрикнул на него Снейдер. – Дайте ей пару минут, чтобы прийти в себя.

Мужчина протиснулся мимо Немез к окну и посмотрел вниз.

– Она мертва, – был его единственный комментарий.

Тоже мне фокус! С высоты шести этажей на асфальт.

Вдруг все стали кричать одновременно. Каждый хотел посмотреть вниз. В этом хаосе никто не интересовался Немез, которая с застывшим взглядом и стеклянными глазами, шатаясь, шла мимо мужчин. На полпути к лифтам у нее отказали ноги, и она спиной по стене медленно сползла на пол. Затем подтянула колени к себе. И апатично уставилась в пустоту.

Снейдер, который шел за Немез, снял свой пиджак и накинул ей на плечи. Краем глаза он заметил, как Кржистоф и Крюгер вышли из комнаты для переговоров и хотели подойти к Сабине, но он остановил их движением руки. Затем опустился на пол рядом с ней, ослабил галстук и тоже подтянул к себе ноги. Он осторожно взял руку Немез – ее пальцы были ледяными, она дрожала всем телом, и Снейдер почувствовал, что ее пульс зашкаливает.

– Все в порядке, – пробормотал он.

– Ничего не в порядке, – прошептала Немез хриплым голосом, уставившись перед собой на противоположную стену. А затем расплакалась.

– Я знаю, что вы чувствуете, – сказал Снейдер. И это были не пустые слова, он действительно знал. В такие моменты начинаешь сомневаться во всем. Даже в собственном существовании.

– Как Оливейра? – шмыгнула носом Немез.

– О нем не волнуйтесь, он крепкий парень.

Они помолчали.

– Немез! – наконец сказал Снейдер. – Я…

– Она планировала это с самого начала, – перебила его Сабина, которую колотило в ознобе. – Я не могла этого предотвратить. Как я могла предвидеть? Она хотела умереть!

– Я знаю, мы все это видели. – Он взглянул на Кржистофа и Крюгера.

Свободной рукой она вытерла слезы.

– Но какого черта она это сделала?

– Разве не все равно?

– Для меня нет.

Конечно. Он мог это понять.

– Она догадалась, что мы ее обманули и не собирались предавать историю огласке.

– Но чего она боялась? – выдавила Немез. – Пожизненного заключения?

Снейдер покачал головой.

– Такой женщине, как Майбах, готовой пожертвовать собственной жизнью ради дела, которое кажется ей важнее всего, это безразлично. Нет… – он подумал. – это была продуманная тактика и холодный расчет. Она знала, что мы всеми средствами попытаемся ее разговорить. Поэтому хотела быть абсолютно уверенной, что у нас ничего не получится.

– И что она хотела скрыть? Имена двух последних жертв?

– Нет. Бьюсь об заклад, у нее есть сообщник – и это его она хотела защитить.

– То есть… – у Немез отказал голос. Снейдер выпустил ее руку, она помассировала шею и попыталась сглотнуть. – Убийства продолжатся?

– Еще минимум два дня.

Немез посмотрела на окно.

– Почему она выбрала именно такой способ?

– Хотела как можно больше шумихи, – вздохнул Снейдер. – И своей смертью она этого действительно добилась.

В этот момент к ним нагнулся полицейский.

– Как вы себя чувствуете?

Не поздновато ли интересуешься? – подумал Снейдер, но ничего не сказал.

– Все в порядке, – прохрипела Немез.

Тем временем шея у нее покраснела и распухла. Скоро проявятся синяки.

Снейдер поднялся, протянул Сабине руку и помог встать.

– Врач должен осмотреть вашу травму.

Полицейский проводил Немез в переговорную, где она могла сесть. Кржистоф и Крюгер с озабоченным видом последовали за ней.

– Добро пожаловать в клуб. – Кржистоф показал следы на своей шее.

Крюгер обнял ее одной рукой.

– Нужно было сильнее бить ее кочергой.

Все пытались шутить, чтобы снять напряжение. И Немез даже улыбнулась, но потом снова посерьезнела.

На этот раз Снейдер воздержался от комментариев типа «после будете сочувствовать друг другу». Он принес стакан воды и протянул Немез, которая поблагодарила его взглядом и начала пить маленькими глотками, морщась от боли.

В этот момент в комнату зашел майор австрийского БКА.

– Только никаких нравоучений! – предупредил Снейдер. Он даже думать не хотел, сколько жертв, включая Майбах, уже насчитывало это дело. Оставалось лишь надеяться, что хотя бы Вивиана Кронер не умрет.

– С этим скандалом мы попали под перекрестный огонь СМИ! – закипал майор, явно стараясь не потерять самообладание. – Почему вы, черт возьми, не обратились к общественности, как этого хотела Майбах?

Снейдер не верил своим ушам. Он распрямился и смерил майора холодным взглядом.

– Вы серьезно? БКА не ведет переговоры с убийцами и не позволяет себя шантажировать. Иначе в газетах напечатают, что мы предлагаем преступникам платформу, и тогда к нам будет приходить каждый сумасшедший, кто хочет попасть в СМИ. – Майор собирался что-то сказать, но Снейдер не позволил ему. – Как нам тогда продолжать расследование? Мы спугнем всех, кто стоит за массовыми убийствами этих детей. Они насторожатся, спрячутся и немедленно уничтожат все доказательства. Вы видите альтернативу?

Майор молча подвигал нижней челюстью, затем пробурчал что-то неразборчивое.

– Сейчас все равно не имеет смысла это обсуждать. – Он взглянул на Немез: – Мне очень жаль, что все так случилось. – Затем снова посмотрел на Снейдера и откашлялся. – Наша лаборатория отправила результаты ДНК-теста Майбах в Висбаден.

Снейдер прищурился – желудок у него сжался.

– Вы уже получили ответ?

Майор кивнул:

– ДНК Майбах и вашей арестованной в Висбадене идентичны. Теперь у нас есть подтверждение. Они действительно мать и дочь.

Снейдер кивнул. Он давно это подозревал. И одновременно понял, что они уже по горло завязли в этом дерьме.

Тридцать семь лет назад

Схватки начались грозовой ночью. Магдалена корчилась на матрасе, вцепившись пальцами в серые простыни. Рядом с ней акушерка мыла руки в тазу. На комоде лежали свежие теплые полотенца. Кроме них двоих, на втором этаже парника никого не было.

При каждой вспышке молнии, сразу за которой следовал жуткий раскат грома, помещение озарялось, и через арочные окна яркий свет падал на противоположную стену. Ветер, бушевавший в долине, хлестал дождем в стекла. В этой части здания отключилось электричество, и зажженные свечи беспокойно мерцали на комоде.