Онлайн книга «Жизнь в полосочку»
|
Жалобно пискнула Лелька. Лешка мельком увидел ее изумленное личико, и тут Тамара буквально повисла на сестре, а от ее разъяренного вопля: «Придушу!» — с потолка посыпалась штукатурка. Где-то в квартире выл от бессильной злости разочарованный Крыс. Лелька тихо заваливалась на бок. Свихнувшаяся от последних событий Тамара в самом деле, похоже, вцепилась ей в горло. А Лешка пытался выйти из ступора. Наконец он изо всех сил звезданул кулаком по косяку, костяшки пальцев нестерпимо заныли, зато Лешка сразу пришел в себя. Потряс разбитой рукой и грозно рявкнул: —Всем на пол, стреляю без предупреждения! От неожиданного окрика Тамара отшатнулась от сестры и чуть не упала. Зато Лелька послушно сползла вниз. И Крыс замолк. Осторожно выглянул в прихожую и замел хвостом. Крошечные глазки умильно поблескивали, грозный бультерьер смотрелся белым и почти пушистым. Еще бы. Вожак стаи мог сейчас любого порвать в клочья! С трудом сдерживаясь, Лешка шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь. Затем рывком поднял с грязной ковровой дорожки сомлевшую от ужаса и нехватки воздуха Лельку. И как котенка швырнул в комнату красную от нестерпимой злобы Тамару. Крыс от пинка увернулся. Мышью прошмыгнул в зал и забился под батарею. Даже в эти трагические секунды бультерьер помнил о скрывшемся враге. И выбрал наиболее защищенное место. С прекрасным обзором. Лешка почти бросил Лельку на диван. Та застонала и принялась ощупывать прилично помятую младшей сестрой шею. Тамара так явственно заскрипела зубами, что Крыс зажмурился. Лешка прорычал: —Тишина, ну?! Он взял древний расшатанный стул, как следует встряхнул, тот не рассыпался, и Сазонов удовлетворенно кивнул. Поставил стул перед диваном, оседлал — бедняга жалостливо заскрипел — и повелительно бросил: —Рассказывай! Тамара замерла в ожидании. Лелька изумленно расширила свои фиолетовые глазищи и пропела: —О че-ем? Крыс хрюкнул. Лешка озадаченно потер затылок. Тамара толкнула его в плечо и умоляюще прошептала: —Можно я ее все-таки придушу? * * * Следующие пятнадцать минут Лешка Сазонов не мог понять, на каком он свете. На покрытом пылью серванте бесновался вновь материализовавшийся в воздухе Коська. Гнул дугой спину, сверкал глазами, шипел и грозно щерился. Кругами носился по комнате взбешенный Крыс. Лаять он, по счастью, не мог, рычать тоже — сорвал голос. Поэтому бессильно хрипел и клацал челюстями. Лелька на диване талантливо изображала только что поднятого с постели человека. Невинно хлопала ресницами и категорически не понимала, что от нее хотят среди ночи. А Томка с придыханием перечисляла все понесенные от старшей сестры за долгую жизнь обиды. Вначале она загибала пальцы, но их оказалось всего десять, и это привело Тамару в ярость: исчезла наглядность. Чтобы не потерять ее окончательно, Тамара подступила к книжным полкам. Теперь каждая перечисленная обида сопровождалась с силой брошенной на пол книгой. В результате посуда в серванте дребезжала. Крыс взвизгивал и сбивался с ноги. Коська наверху сыпал искрами. Лешка пытался запомнить хоть некоторые из неизвестных ему приключений сестер — нужно ведь знать, с кем связался. Лелька же с искренним любопытством посматривала на нежданных гостей. Она ничуть не чувствовала себя виноватой, слепой бы заметил. Наконец Тамара иссякла. Лелька пожала плечами. А Лешка безнадежно подумал — никогда ему не удержать в памяти всю эту галиматью. Сломанную руку, пожар, полет с балкона, несчастный случай в бассейне, альпинистские попытки штурмовать дом, потерянную фалангу пальца, взрывы, игру в Вильгельма Телля, угон соседской машины, шрам на плече, ночь под дождем и последующее воспаление легких… Виски заныли от острой боли, Лешка машинально помассировал их и простонал: —Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? Лелька приветливо улыбнулась. Крыс почти по-человечески вздохнул. Коська фыркнул. Тамара удивленно протянула: —Ты еще не понял? —Нет. —Лелька пишет детектив! —И что? —Ну ты и тупой… Тамара внимательно осмотрела комнату и взяла со стола ноутбук. Лелька сделала попытку встать, но младшая сестра так нехорошо усмехнулась, что Лелька лишь отвернулась. Шея и без того ныла, наутро наверняка выступят синяки. Если не раньше. —Пароль —«Томик», я почти уверена. Лешка послушно набил и изумленно хмыкнул. Тамара покосилась на застывшую старшую сестру и грустно констатировала: —Придушить, значит, не дашь... Лешка глотал страницу за страницей и не верил собственным глазам. Тамарин голос он слышал как сквозь вату, было не до этого. Лешка Сазонов лихорадочно жал на «Page Down» и бормотал: —На зоне ничего хорошего, пусть живет, плюнь. Наконец он захлопнул крышку, осторожно положил ноутбук рядом с хозяйкой и обернулся к Тамаре. Долго рассматривал, потом с уважением спросил: —Давно догадалась? —Только что, — неохотно буркнула Тамара.— Как на пороге ее увидела.— И зло крикнула:— Потому что полная дура! Могла бы сразу понять — автор рядом! Она истерично рассмеялась. Крыс заскулил и лег у хозяйки в ногах, больше ничем поддержать не мог. —Поверила Сереге, что Лелька в творческой командировке! Сидит в деревне, дышит свежим воздухом, млеет от красот пейзажа и ждет музу! Будто моя сестрица хоть чего-нибудь в своей жизни ждала! Лелька старательно изучала опустевший книжный шкаф. —Это не для тебя, да, Лелька? Тебе бы все своими ручками пощупать и плевать на весь мир, так? Тамара упала на диван и размазала по лицу злые слезы. Крыс жалостливо запыхтел и начал вылизывать ей руку. Лешка смотрел сочувственно. Тамара положила ноутбук на колени, ввела пароль и горестно покачала головой: —Так и думала! Все опробовала! Карманная кража, вооруженный грабеж, квартирная кража, угон машины и на закуску — похищение людей и требование выкупа. Полный спектр! И мы с тобой, Лешик, в роли подопытных кроликов. Что понятно — нельзя же пакостить чужим, вот порадеть родному человечку… К тому же, Лешик, нужно чтить уголовный кодекс! Если схватят за руку, вот как мы сейчас, всегда можно воззвать к пониманию или обернуть все в шутку. Пусть дурную. Мол, близкие люди, меж собой разберемся. Цени, Сазонов, она тебя в родственниках держит! Мы еще не расписались, я тебе вообще с сегодняшнего дня отлуп на полгода даю. —Лешкины глаза округлились.— А она тебя в шурины зачислила! Или в девери, все время путаю, впрочем, один черт… Тамара захлопнула крышку и в сердцах влепила сестре пощечину. Как следует влепила, звонко. От души, что называется. |