Онлайн книга «Русалка и дракон»
|
– Само? – неверяще переспросил дракон и я так же неверяще и довольно-таки ошарашенно, кивнула. – Просто… И замолчала. Мне ведь даже рассказать нечего. Просто стало очень-очень, просто невыносимо хорошо (так, что даже от воспоминания об этом к щекам хлынул жар), а потом какая-то сила приподняла меня над землей. А потом увидела ее. И сразу села. На этот раз Ворожея была Огненной. Словно состоящей из тысячи язычков пламени, зависшая в воздухе. – А я говорила, что кровь дракона – самая сильная кровь этого мира, – сообщила она. Мы с Рэйдэном часто заморгали. – Это поэтому я… обернулась? – уточнила я. – Вслед за посланницей Инари, королевой драконов врата этого мира открылись для дракониц! – торжественно произнесла Ворожея и стала растворяться в воздухе, словно ответила на все наши вопросы. Я хотела спросить о том, что теперь, так всегда будет, или это какая-то разовая акция, в честь победы над Канхибалом и инсектами и все такое… но Рэйдэн меня опередил. – Но когда мы обретали ипостась драконов, это невозможно было сделать без инициации… в священном озере Риу. Дракон выглядел до крайности недоумевающим, и, похоже, как и я сомневался в реальности происходящего. Ворожея передумала исчезать и словно засветилась изнутри. Голос ее напоминал треск костра и вместе с тем был очень звонкий и мелодичный. – Мужская магия – однонаправленная, – объяснила она непонятное непонятным. Но Рэйдэн, казалось, ее понимал, потому что кивнул. – Ее вектор задает одна из стихий. Магия дракониц – универсальна. После того, как принцесса Таши Кинриу собрала воедино все четыре стихии, драконицам достаточно будет даже доли драконьей крови и своей силы для инициации. – Ага, – ошалело кивнул Рэйдэн, а я вспомнила, что принцесса Таши Кинриу это вроде как Таша, моя подруга… – А как это своей силы? – спросил Рэйдэн у Ворожеи. – Какой силы? Вы уж объясните нам, пожалуйста. Мы не поняли, как это произошло. Ворожея перевела взгляд на меня и неожиданно расплылась в улыбке. – Все вы поняли, – сказала он и исчезла. Рэйдэн часто заморгал, тоже глядя на меня. – О какой силе она говорила? – спросил он таким тоном, словно озвучивал мысли вслух. – Какой силы достаточно драконицам для самостоятельной инициации? Я улыбнулась. – Любви, – другого ответа у меня не было. – Любовь – вот та сила, которая возвратит дракониц в этот мир. А потом над нами закружился еще один дракон. И не один. В тот же миг руки сами-собой принялись шарить вокруг разыскивая платье и бельишко. Белья мы не нашли, а вот платье валялось здесь же, почти и не припорошенное песком… Рэйдэн провел рукой по коже, вызывая сладкую дрожь, помогая надеть платье. По глазам дракона было понятно, что считает налетевших из ниоткуда драконов явлением каким-то несвоевременным. И в чем-то я была с ним согласна. С трудом оторвав взгляд от синих глаз дракона, оглянулась. Первым приземлился Кано. За ним – как ни странно – Мичио Кинриу, Таша с Исамом, ректор Альма-Матер, глава Ковена, другие драконы… Остров Влюбленных стал внезапно каким-то маленьким, перенаселенным. Отец Рэйдэна выглядел до крайности взволнованным. Нахмурившись, он смотрел на меня, перетаптывался с ноги на ногу, словно хотел попросить о чем-то и не решался. Странно было видеть верховного предводителя самого крупного из дракаратов таким… взъерошенным, что ли. По дрогнувшим губам я прочитала еле слышное: – Теперь она вернется. Губы сами собой растянулись в улыбке. Я вспомнила, на чем мы закончили – и с чего, собственно, все началось. Я обещала Кано устроить им с мамой сеанс «видеосвязи». Повинуясь взмаху руки, Зеркало материализовалось в воздухе. Таша радостно взвизгнула и хлопнула в ладоши, остальные хранили степенное молчание и не отрывали от меня взглядов. А я улыбнулась Кано и, обернувшись к Зеркалу, позвала: – Мама! И на этот раз маму увидели все. Как и пушистого кота на ее руках. И, что намного важнее – мама всех тоже увидела. А потом – я не успела понять, как это произошло, мама сделала шаг и вышла из Зеркала. Кот Курсивчик соскочил с ее рук и убежал. Хм. Куда он денется… с острова! – Иришка! – мама стиснула меня в объятиях, а мне так хорошо-хорошо стало! А потом мама отстранилась и застыла, как вкопанная, глядя куда-то мне за спину. Я обернулась и вздрогнула. Так многое было написано на лице Кано… так красноречиво блестели его глаза и вытянувшимися зрачками… Они не отрываясь смотрели друг на друга и молчали. И мы все тоже застыли, как громом пораженные, не в силах нарушить эту звенящую тишину. О том, что было дальше написаны тысячи книг, сложено несчетное количество стихов и песен, сняты чудесные, восхитительные фильмы… И в них все не то. Не так. В жизни это оказалось намного красивее. Робкая улыбка. Взгляд с поволокой. Осторожные шаги навстречу друг другу. – Кано… – Мари! И мамочку сгребли в объятиях, подхватили на руки, закружили… Кано целовал ее открыто, при всех, и мама не противилась поцелую. И мне вовсе не было неловко смотреть на них. Защемило сердце при мысли о папе… С ним я никогда не видела мамулю такой счастливой… Спокойной, даже где-то умиротворенной – да. Но счастье… Оказалось, это что-то другое. Меня обняли за плечи, привлекли к себе. А я нашла Ташу глазами. Мы, не говоря ни слова, хмыкнули. Потому что глаза у обеих были на мокром месте. А потом лицо Таши омрачилось. И я поняла, почему. Мичио Кинриу тоже смотрел на целующуюся пару. Пристально, очень внимательно. Словно пытался что-то понять… или впитать брызги счастья и радости, которые летели от них… А меня что-то кольнуло изнутри. Не вполне понимая, зачем это делаю, я взмахнула рукой в сторону Зеркала. Поверхность его снова исчезла и из него вышла стройная темноволосая женщина. – Митсуко, – вырвалось у Таши. Вид у подруги был, мягко говоря, ошарашенный. Но женщина, казалось, не слышала ее. Не отрываясь, она смотрела на Мичио Кинриу. А потом пространство вокруг нее заискрило… Я зажмурилась от яркого света. Раздался общий вздох, Ташин визг… Открыв глаза, я увидела, что над нами парит драконица! С очень, надо сказать, изумленным выражением морды! |