Книга Быстрые перемены, страница 85 – Вадим Панов

– Вы сами всё поймёте. А пока можете осмотреться.

Что Фир и сделал. Магазин был цел, все артефакты вроде бы остались на месте. Анвар лежал напротив входа – шасу очень ловко свернули шею. Рядом валялся разбитый голем-разведчик. Дверь в подсобку была распахнута настежь.

– Как быстро вы приехали? – спросил Фир.

– Через два часа.

– Что?!

Нав развёл руками. То ли Фиру показалось, то ли он действительно был растерян.

– Тревоги не было. Тело обнаружил сам Мануд, когда не смог дозвониться до сына.

– То есть никакой магии? Анвар позволил убийце приблизиться, тот свернул ему шею, а потом, ничего не взяв, пошёл в подсобку?

– Похоже на правду, – кивнул Бонега. – Ещё он сломал голема и уничтожил записи с камер. Так что мы можем лишь предполагать. Но самое главное – за этой дверью.

Фир сделал знак напарнику остаться, а сам последовал за навом. Тесная комната ничем особо не выделялась, кроме как нагромождением коробок и контейнеров. К одному из них и подошёл Бонега. Откинул крышку.

– Спящий меня раздери! – выругался Фир.

Контейнер оказался ледником, в котором лежали органы, а на самом верху – чёрное сердце.

– Теперь понимаете, почему мы не можем расследовать дело сами?

– Вообще-то нет. Представить не могу, чтобы шас убил нава.

– Не убивал, – подтвердил Бонега и захлопнул крышку. – Но тело без органов обнаружили сегодня утром.

Ещё один мёртвый нав? Новость Фиру не понравилась. Тайный Город ещё не отошёл от смерти предыдущего.

– Значит, Анвар хотел их продать, – догадался хван. – Какое наказание предусмотрено за это?

– Прецедентов не было. Но положение сейчас таково, что Тёмный Двор должен оставаться единым. Даже малейшего намёка на раскол допускать нельзя. Нужно скрыть само участие шаса во всём этом.

– Найти убийцу, и концы в воду – это я понимаю. Но почему он не взял органы?

Вместо ответа Бонега протянул тетрадку.

– Что-то вроде журнала, – пояснил он.

Фир обомлел. Тетрадь была исписана до половины. Строчки, суммы, приход-расход… Анвар вёл бойкую торговлю.

– Взгляните на последнюю запись.

– Я не знаю шасского.

– Там сказано, что Анвар получил аванс. Возможно, его внёс убийца, а потом решил отыграть назад.

– В подсобке были деньги?

Нав пожал плечами:

– Я вообще не могу утверждать, что здесь был кто-то, кроме хозяина. Магическая аура если и есть, то очень слабая.

– Чел? – Риторический вопрос, это было не так уж важно. – Ладно, а что там с телом без органов? Не поделитесь информацией?

– Если вы согласны сохранить всё в тайне.

– Могу произнести «заклятие обещания», – усмехнулся хван, но Бонега шутки не оценил:

– Буду очень признателен.

Улыбка медленно сползла с лица Фира. Дело становилось всё сложней, и гонорар ещё выглядел щедрым, но уже не чересчур. Подумав, хван протянул руку – правую верхнюю.

* * *

Сначала показалось, что это будильник. Артур даже обрадовался – значит, все же уснул. Но экран телефона был чёрен как ночь, а противная трель повторилась снова. Звонили в дверь, и, если верить настенным часам, с тех пор как Артур выпил три стопки коньяка и лёг спать, прошло лишь сорок минут. День явно не задался, и видеть в нём хорошее становилось всё сложнее.

Особенно после того, как выяснилось, что в гости пришли два мордоворота: один заметно моложе другого, но оба плечистые, бритоголовые и кареглазые – с расстояния в десяток шагов могли бы сойти за близнецов.

– Да? Чем обязан?

– Добрый вечер, – сказал старший. – Я Фир, а моего друга зовут Торч. Мы можем зайти?

– Хваны, – догадался Артур по именам, пожалев, что не носит «различитель» постоянно. – Заходите, но если меня заказали, то не уверен, что смогу предложить больше.

Артур демонстративно отвернулся и пошёл на кухню, но, судя по хмыканью за спиной, его шутку приняли благосклонно.

– Чаю?

– Ага! – Торч быстро сообразил, что к чему, и занял место за столом.

Фир просто кивнул и сел рядом.

– Хорошая квартира, – сказал Торч. – А я думал, шасы не жалуют полукровок.

Трудно сказать, что так восхитило хвана: недавний ремонт, дорогая техника на кухне или столешница из белёного дуба. Впрочем, Артур не собирался спорить – свой дом он любил и не экономил на уюте.

– Не жалуют.

– То есть ты – исключение?

– Торч!

– Да ничего страшного, – сказал Артур, продолжая возиться с чашками. – Я привык. Женщина, подарившая мне жизнь, была чудой. Поэтому я… – Он провёл рукой по бритому черепу. – Стараюсь не выделяться. Но роды на восьмом месяце штука опасная. Чуда не выжила, я должен был последовать за ней, но челы меня выходили. А когда шасы отказались признавать, акушерка взяла к себе и усыновила. Пятнадцать лет я ничего не знал о Тайном Городе, и это всех устраивало, без способностей к магии я был никому не интересен. Пока мой биологический отец не разбился на Садовом кольце.

Чай был готов. Артур поставил перед хванами дымящиеся чашки и тоже сел за стол. Фир втянул носом воздух и бросил на хозяина удивлённый взгляд – узнал аромат, конечно.

– Из «Алтайской неувязки», – подтвердил Артур. – У меня есть знакомая травница.

Торч отпил первым, одобрительно кивнул.

– И что потом?

– Что «потом»? – не понял Артур.

– Ну, погиб отец и…

– А… Да ничего. Дед остался без наследника, а в его возрасте это вредно и опасно. Вот старику и взбрело в голову, что я стану отличным преемником. Родня к его сумасбродствам привыкла, не рискнула спорить. Меня ввели в Тайный Город, но… Я оказался сплошным разочарованием. Но и исключением – да.

Ненадолго на кухне воцарилась тишина, как если бы хваны и правда заглянули к Артуру на чашку чая.

– Навы передали нам дело о потрошителе, – Фир наконец перешёл к сути. – Не спрашивай почему, на мне висит «обещание». Я видел запись с камеры и тоже знаю, кто такой Невидимка. Мы пересекались пару раз.

В этом не было ничего удивительного. Наёмники вообще проводят много времени вместе: если не по работе, то в клубах после неё. Но Фир говорил так, словно читал обвинительный приговор. Артур уже понял, что будет дальше.

– Однажды он здорово набрался и несколько раз повторил о том, каким умницей растёт его сынуля. Имени, правда, не назвал, а после отнекивался – чего, мол, по пьяни не скажешь? Но, думается мне, что с лучшим другом он мог быть более откровенным.