Книга Седьмая ветвь, страница 23 – Анна Минаева

– Опять?! Я тебя спрашиваю, опять? – Илис кричал так, что стены поместья вздрагивали, слуги же разбежались и попрятались, боясь оказаться в эпицентре гнева.

На кухне находились лишь маршал, лекарка и охотники. Последних было шестеро.

– Мастер Конберт, прошу тише, – взмолилась Люнэ. – Графу необходим покой после пережитого. Не разбудите!

– Он хотя бы пережил! – переключился на девушку Илис. – Ни твой хвалёный Лекарь, ни двое остальных не смогли… А знаете почему?

Солт приотворил дверь.

– Потому что она, – палец, указывающий на Лилиит, подрагивал, – несёт смерть! Все вы, рано или поздно, сложите свои головы только потому, что находитесь рядом с этим демоном!

Граф хотел возразить, что это он причина произошедшего, но не успел.

Лилиит, которая до этого держала себя в руках, открыла рот.

– Несу смерть? А сможешь ли ты ответить за свои слова, Илис? – её глаза затянуло чернотой, голос погрубел. – Все мы потеряли друга, которого знали не один день! Кто ты такой чтобы осуждать меня? Кто такой чтобы винить?

– А я ведь говорил, что она демон! – вскрикнул Илис, делая шаг назад и по привычке потянулся рукой к поясу, на котором должен был висеть меч. Но сегодня оружие осталось лежать в комнате под широкой кроватью с балдахином.

– Такое уже было, – от порога проговорил Эдвас, глядя на Лилиит. – Неужели легенды не лгали?

Люнэ сориентировалась первая, подскочила к графу, подхватила его под руку:

– Вам нельзя вставать! Швы могут разойтись!

– Да что там, деточка. Валялся бы я сейчас в постели, то не увидел бы подтверждение сказания.

– О каком сказании речь? – ради приличия поинтересовался Осванд.

Гилиам тем временем усадил охотницу на лавку и подал чашу с водой. С каждым глотком дыхание у девушки выравнивалось, а глаза светлели. Когда граф подобрал слова и начал формулировать предложение-ответ на вопрос Томаса, она вновь себя контролировала.

– Все вы знаете легенду о своём боге. Ваш покровитель пришёл к Первородной в Рощу, упал в ноги, молил о силе, но плата была необходима. Пожертвовал он тогда имя и зрение. Имя бога не упоминалось в легендах – это и была плата.

– А ещё ему убить девять первородных пришлось, дабы ступени открыть, – перебила Эдваса Лилиит. – А потом сражался он с богами и, выигрывая, отбирал частичку их умения. Потому и для истинного открыто девять ступеней, на каждой из которых доступно одно из божественных умений.

– Интересная теория, – согласился мужчина, удостоив охотницу взгляда. – Вернёмся к сказанию. Охотник, по легенде, лишился зрения. Но всё на самом деле обстояло иначе, это поздние версии легенд говорят об этом. Глаза Охотника затянула тьма, через которую видел новоиспечённый бог лишь истину. Потому я и говорю, что такое уже было.

Лилиит поймала на себя взгляды собравшихся и подняла руки:

– Я не бог! Не смотрите на меня так!

– Может, и не бог, – кивнул Эдвас, – но в тебе есть частичка именно его силы. Твоя стезя ведь нигде не упоминалась?

– Ветвей всегда было шесть, – она отвернулась. – Моя седьмая погубила Сказателя, убила Леофа. Илис прав, из-за того, что я пошла по неизвестной никому тропе был нарушен баланс.

– Нас предупреждали, – постарался как-то приободрить Драдер.

– Предупреждали? – Лилиит вскочила с лавки. – И что с того? Нам сказали, что один из нас умрёт! Зачем? Если бы это можно было предотвратить или как-то помешать! А так мы знали и ждали, кто же именно из нас погибнет! Да чтоб вас черти в котле катали, боги!

– Черти в котле катали, – повторил граф, записывая слова охотницы в небольшой блокнот, непонятно откуда взявшийся. – А что это значит?

Девушка зарычала от бессильной злобы и опустилась обратно на лавку.

– Всё это неправильно, – в гнетущей тишине сказал Мартон. – Погиб один из нас, а я не чувствую потери.

Охотники посмотрели на мужчину и согласно кивнули головами. Они ещё не осознали произошедшего.

Первым осознание пришло к Драдеру. Они с Люнэ сидели над медицинским трактатом с изображением конского скелета. Лекарка одолжила томик в библиотеке графа и слёзно обещала вернуть его на место. Они разбирали строение лошади, когда у охотника задрожали руки.

– Я не спас его.

Люнэ поняла почти моментально. Подскочила к парню, обняла.

– Я должен был ему помочь, ведь я могу лечить!

– Ты спас графа, – гладила его по длинным волосам лекарка. – Ты выполнил свою клятву перед отрядом «Щитовых мечей».

– Я бы отказался от всего, лишь бы были силы и возможности помочь близким. Люнэ, как мы теперь без него?

Она не знала, что ответить, прижала его голову к своей груди и молчала. Охотник был благодарен ей за тишину, слушал как бешено бьётся девичье сердце.

Драдер вспоминал все их перепалки, которые делали путешествие веселее. Как в итоге сблизился и сдружился с человеком, дворянского происхождения. Вспомнил о кобыле, Леди, которая была названа так, только чтобы позлить «баронёнка».

Лекарь вспомнил то, как злился Леоф из-за отказа модистки. И как они вместе с Гилиамом подтрунивали над ним после этого.

Охотник улыбнулся сквозь слёзы, словно отпуская всю боль на волю. Он даже сам не заметил, когда дал слабину. Но Люнэ его не упрекала и не одёргивала, она просто была рядом. Она гладила его по волосам. Утешала. Хотя себя лекарка чувствовала ужасно, ведь и сама успела прикипеть к Леофу.

Драдер обнял Люнэ в ответ, чувствуя поддержку, что оказывала ему эта хрупкая девушка. И лекарка стала той наградой и целью, которую он обрёл после потери.

После Драдера, осознание случившегося настигло Осванда.

Зверолов убирался в конюшне. Он сам попросил графа позволить ему находиться поближе к животным, там он чувствовал себя умиротворённо.

Рыжеволосый проверял подковы, сыпал овёс, гладил по шеям и разговаривал с молабу и простыми лошадьми Солта. Они, казалось, выслушивали его, отвечали тихим ржанием или недовольным фырканьем. Осванд прислушивался к ним, считал их умнее некоторых людей, что встречал по жизни.

В тот момент он остановился у широкого стойла, ему навстречу поднял голову белоснежный конь. Молабу тряхнул чёрной гривой и грустно заржал, заглядывая в глаза человеку.

Зверолов протянул руку к животному, коснулся носа и тут же отдёрнул руку в сторону:

– Жемчуг, нет твоего хозяина. Больше нет. Не уберегли.

Конь кивнул, словно понял о чём толковал человек сделал шаг вперёд и прислонился к мужской руке.

Осванд долго гладил Жемчуга по гриве, шее и морде. Горячее дыхание животного обдувало человеческое лицо.

Им было одиноко.