Онлайн книга «Ёлка желаний»
|
– Ой, я думала вы позже приедете, – она выключила телевизор и в нерешительности замерла по центру комнаты. – А где Миша? – Он заснул после обеда. Я уложила его в спальне и пока решила размяться. Танцы у меня вместо физкультуры. – Заснул? Он же уже большой для дневного сна? Ее только что веселое разгоряченное лицо вмиг сникло. – Он быстро утомляется, а сегодня перебор по впечатлениям, – сказала она. Но, видя мой непонимающий вид, пояснила: – Последствия болезни. – Понял. Простите. Расскажите мне про ваш режим, чтобы я подстроил программу. Вообще-то после вашего списка, где бы Миша хотел побывать, я уже накупил билетов, боюсь, что с перебором. – Он рано встает и рано ложится, а еще у нас по времени два часа разницы. И если активное утро, то днем ему нужен отдых. Миша мало ходит, у него начинается отдышка. – Понял. А долго он будет спать? На восемь часов у меня билеты в цирк. Это очень поздно? – Да уж, позднее некуда. Но знаете что, я дам ему поспать на полчаса дольше. Обычно я бужу его через час. Но Московский цирк стоит того. Она смешная. В серых спортивных штанах и черной футболке она похожа на подростка. А еще эти ее кудри, которые я не видел под шапкой, сейчас растрепались из-под тугой резинки. Того и гляди полностью освободятся и совершат побег. Сколько ей лет? Без косметики, как сейчас, ей алкоголь вряд ли продадут. – Сколько вам лет? – не удержался и спросил я. – Двадцать шесть. Повисла неловкая пауза. Я не знал, что делать дальше. Я вроде как дома, но что-то останавливало меня от падения на диван. – А хотите борща? – Хочу. Только я не понял, как вы сумели его сварить, свеклы я не покупал, – ответил я и понял, что голоден. Я давно перешел на ресторанную пищу, и она меня полностью устраивала. После того, как я стал жить один, учиться готовить мне в голову не приходило. Но как-то магически веяло запахом детства из кухни. Я вдруг вспомнил, как бабуля переливала из кастрюли борщ в фарфоровую супницу и звала всех к столу. Снимала зеленый передник и вставала у окна. И неизменно закрывала форточку, когда я появлялся в дверях гостиной. Когда все собирались, она брала половник, и первая порция всегда наливалась деду. Я открыл холодильник и удивился, там все изменилось. Только вчера я забил его, как мне казалось, разнообразной едой, а сейчас там все было по-другому. На центральной полке стояли неизвестные мне контейнеры. – Я освободила одну полку под наши продукты, а ваши поплотнее сложила на остальных. – Вы что, со своей едой приехали? – Да. – Но зачем переть за две тысячи километров то, что можно купить и здесь? – В Москве все очень дорого, а у меня лишних денег нет. Что могла, я привезла из дома. – Я же обещал оплатить все ваши расходы, еда в них тоже входит. – Мне ваши подачки не нужны, – сказала Ирина и отвернулась. – Вот это сейчас было грубо. – Извините. Я не хотела, просто вырвалось, вы чрезмерно добры, а я не могу все это принять. – Ирина, зачем вы усложняете? Я от чистого сердца. – Вы и так слишком много всего делаете. Я так не могу. – А зачем тогда мне борщ предлагаете, если у вас разделение на мое и ваше? – В ответ на ваше гостеприимство. Ирина поставила тарелку борща на стол и встала рядом. – Хорошо. Тогда ваш борщ, моя водка. Какой борщ без нее, согласны? – О нет, я водку не пью. И я уже поела с Мишей. Вы ешьте и пейте, а я рядом с чаем посижу. Ирина отошла на кухню и вернулась с кружкой чая. Я же взял из холодильника хлеб и масло, и очень хотел найти хотя бы зубчик чеснока, но его не было. – Очень жаль, – сказал я в недра холодильника и захлопнул дверцу. Чеснока нет. Стопки, как и водка лежали в морозилке, их я достал обе. – Ирина, давайте выпьем стопку мира и закопаем топор войны, а то у нас как-то не так все с самого начало пошло. Я чувствую, как будто вы все время мной недовольны, и не понимаю почему. Я же ничего такого не сделал. Точнее, я делал только хорошее, а вы все равно недовольны. Хотелось бы внести ясность и не портить настроение друг другу. Я намазал хлеб маслом, разлил водку по рюмкам и взял свою в руку. Я уже представлял, как сначала холодная жидкость обожжет мне горло, а потом горячий борщ заставит ее растечься по телу. Ирина медлила, но потом решительно взяла стопку и зажмурилась. Мне это показалось забавным, как будто она готовится к какому-то страшному испытанию. – Если вам совсем не нравится, не пейте. Хотите я вам вина налью? – Хочу. – Красное? Белое? – Красное. – Мальбек подойдет? – я вертел в руках две бутылки и пытался по взгляду определить, какое ей нравится больше. – На ваш вкус. – На мой вкус водка, но вас от нее выкручивает, поэтому скажите, какое хотите вино, и я вам его открою. – На мой вкус чай, но вы во что бы то ни стало хотите меня напоить. А я не хочу быть вечно недовольной Бабой-Ягой. Я мало пью, и если мне хочется, то обычно это сухое шампанское. – Вот так бы и сказали, отличный выбор. Просекко вас устроит? – Да. Спасибо. Я поставил вино обратно в шкаф и пошел назад к холодильнику. Нашел нужную бутылку, взял подходящие бокалы. – Ну, с приездом! – сказал я и быстро опрокинул рюмку, а потом зачерпнул ложкой самую гущу и отправил ее в рот. Пища богов, иначе и не скажешь. Я съел еще пару ложек, прежде чем утолил первый голод. – Очень вкусный борщ. Жаль, чеснока нет. Люблю вприкуску. – У меня есть сало, хотите? – Хочу. Я не гордый, легко принимаю пищу из чужих рук. – Зачем вы так. Сначала хотите зарыть топор, а потом сами меня подкалываете. – Да потому что вы очень серьезная, а я шуткой хотел разрядить обстановку. – Дурацкая шутка. Не у всех много денег, чтобы разбрасываться ими направо и налево. Я взял вторую рюмку, ту, которую наливал Ирине, и тоже выпил ее. – Хотите поговорить про деньги? – Нет. – Деньги – это стыдно? Деньги – зло? Глаза Ирины вспыхнули праведным гневом, она залпом допила бокал и решила мне сказать все, что копилось в ней с утра. – Знаете что! Вам легко, они у вас есть, и вы можете себе позволить унижать меня. Я одна ращу ребенка, которому нужны лекарства. Я не виновата в том, что так произошло. Но не все измеряется деньгами. |