Книга Бессердечный граф, страница 45 – Лиза Клейпас

На это экономка прагматично заметила:

– Я бы удивилась, если бы захотел.

Они вошли в дом.

– Почему? – спросила Кэтлин.

– Он бы не приехал сюда на Рождество один, если бы у него кто-то был.

Пока доктор Уикс занимался ранами Девона, Кэтлин пошла навестить Уэстона. Еще в коридоре, не дойдя до открытой двери в его комнату, она услышала смех и какой-то шум. Кэтлин остановилась на пороге и увидела сцену, которая вызвала у нее смешанные чувства нежности и покорности судьбе. Уэстон сидел на кровати и развлекал описанием своих приключений разношерстную компанию, в которую, помимо Пандоры и Кассандры, входило полдюжины слуг, обе собаки и Гамлет. Хелен стояла возле лампы со стеклянным термометром в руке, с радостью отметив, что температура понемногу приближается к норме, Уэстон уже не дрожит, да и цвет лица у него улучшился.

– …потом смотрю, какой-то чудак развернулся и пошел обратно в воду, – с воодушевлением говорил Уэстон. – Ну, думаю, у парня крыша поехала. А оказалось, что в полузатопленном вагоне остались запертые люди. И я сказал себе: он хоть и герой, но идиот, потому что и так уже пробыл в воде слишком долго; и спасти их не сможет, и пожертвует своей жизнью впустую. Я стал спускаться по насыпи дальше и нашел Саттона. «Где граф?» – спросил я его. – Уэстон выдержал драматичную паузу для пущего эффекта, наслаждаясь вниманием слушателей. – И, как вы думаете, куда показал Саттон? На реку, откуда тот самый чудак только что притащил троих детей, потом младенца и его мамашу.

– Так это был лорд Тренир? – ахнула одна из горничных.

– Совершенно верно.

Вся компания разразилась возгласами восхищения и гордости, оттого что это их хозяин.

– Для такого героя, как его светлость, это пара пустяков, – заявил один из лакеев, словно речь шла о его близком родственнике.

– Я думаю, про него должны написать в газетах! – воскликнул другой.

– Вот это было бы здорово! – рассмеялся Уэстон. – Хотя бы потому, что ему это не понравится и он разозлится как черт. Ему сейчас эмоции не повредят.

Увидев в дверях Кэтлин, он замолчал, а она потребовала, обращаясь к слугам:.

– Советую вам всем убраться отсюда, пока доктор Симс или миссис Черч вас не застали.

– Но я как раз подошел к самому интересному! – запротестовал Уэстон. – Собираюсь рассказать, как спасали Девона.

– Ничего, можно сделать это позже. – Кэтлин стояла в дверях, пока слуги поспешно выходили из комнаты, потом потребовала: – А вам полагается отдыхать. – Она посмотрела на Хелен: – Как дела с температурой?

– Очень низкая: сказалось переохлаждение.

– Вы хотите сварить меня заживо? – возопил Уэстон. – Камин и так превратил комнату в печку. Еще немного, и я покроюсь хрустящей корочкой, как рождественский гусь. Кстати, о еде: я умираю с голоду.

– Доктор сказал, что вас нельзя кормить, пока не нормализуется температура, – ответила Пандора. – Только поить.

– Не хотите ли еще чашку чаю? – спросила Кассандра.

– Лучше бренди, – буркнул Уэстон. – А еще ломтик пирога со смородиной, тарелку сыра и миску картофельного пюре с репой и бифштексом.

Кассандра улыбнулась.

– Я спрошу у доктора, можно ли дать вам немного бульона.

– Бульона? – скривился Уэстон.

– Гамлет, пойдем отсюда, – сказала Пандора, – пока Уэстон не решил, что хочет еще и бекон.

– Погоди-ка. – Кэтлин нахмурилась. – Разве Гамлету не полагается быть в подвале?

– Кухарка не разрешила, – пояснила Кассандра. – Опасается, что он выберется из загона и съест все овощи. Гамлет очень сообразительный.

– Последнюю часть она не говорила, – возразила Пандора.

– Не говорила, – признала Кассандра, – но это подразумевалось.

Близняшки в сопровождении собак и поросенка покинули комнату, а Хелен протянула Уэстону термометр и серьезно сказала:

– Пожалуйста, померьте еще раз.

Уэстон со страдальческим видом подчинился и засунул термометр в рот.

– Дорогая, – сказала Кэтлин, – не могла бы ты поговорить с миссис Черч по поводу обеда? Когда в доме трое раненых, я думаю, не стоит изощряться: пусть будет что-нибудь попроще.

– Двое, – возмущенно промычал Уэстон с термометром во рту. – Я совершенно здоров.

– Да, конечно, – согласилась девушка и обратилась к Кэтлин: – И заодно попрошу поднос с едой для доктора Уикса. Он еще долго будет заниматься с лордом Трениром и мистером Уинтерборном и определенно проголодается.

– Ты права, – кивнула Кэтлин. – Не забудь про лимонный силлабаб: насколько я помню, доктор Уикс сладкоежка.

– Ну, правильно, давайте, – промычал Уэстон с термометром во рту, – говорите о еде рядом с умирающим с голоду.

Перед тем как уйти, Хелен пальцем коснулась его подбородка, чтобы закрыл рот, и заявила:

– Никаких разговоров!

После ее ухода Кэтлин принесла Уэстону чай, забрала термометр и, внимательно рассмотрев ртутный столбик, заключила:

– Еще полградуса, и сможете поесть.

Уэстон откинулся на подушки и серьезно спросил, сбросив шутовскую маску:

– Как дела у Девона?

– Им занимается доктор Уикс. Мы с миссис Черч и видели у него на груди и боку ужасный огромный синяк: похоже, перелом ребер. Но он был в сознании, когда вышел из экипажа, и потом, уже в комнате, открыл глаза.

– Слава богу! – выдохнул Уэстон. – Если нет других повреждений, кроме сломанных ребер, это будет чудом. Такая катастрофа… господи, вагоны расшвыряло как детские игрушки. А те, кто не выжил… – Он помолчал и напряженно сглотнул. – Хотел бы я забыть то, что видел.

Кэтлин села на стул возле кровати, взяла его руку и легонько пожала.

– У вас совсем не осталось сил.

Он издал короткий невеселый смешок.

– Это очень мягко сказано: я полутруп.

– Я оставлю вас. Отдыхайте.

Уэстон обхватил ее кисть и взмолился:

– Нет-нет! Не уходите пока! Я не хочу оставаться один.

Кэтлин кивнула, а Уэстон отпустил ее руку и потянулся за чаем.

– То, что вы рассказывали про Девона, правда? – спросила Кэтлин.

Уэстон осушил чашку в два больших глотка и совершенно серьезно сказал:

– К сожалению. Этому сукину сыну почти удалось себя угробить.

Кэтлин взяла чашку из его слабых пальцев, а он продолжил:

– Не знаю, как ему удалось. Я пробыл в воде не больше двух минут и промерз до самых костей, все тело онемело. А Девон как-никак шастал туда-сюда не меньше четверти часа, бесшабашный недоумок.