Книга Здравствуйте, я ваша ведьма, страница 34 – Любовь Хилинская

- Мы тут тебе местечко застолбили! - ворчливо заявил Йорик, утягивая меня на верхний ряд ярусного зала, хотя я бы с удовольствием уселась куда-нибудь пониже и поближе к преподавателю.

Но, как оказалось, удаленность от лектора не играла никакой роли, поскольку голосу этой внушительной дамы могла бы позавидовать корабельная сирена.

Она вошла, резко распахнув толстенную деревянную дверь, которую мы с трудом могли сдвинуть с места, потом гаркнула:

- Встали все! Поехали!

Куда поехали? Зачем поехали? Недоумение пронеслось по рядам. Но это были цветочки.

- Ты! - ткнула своим сарделькопальцем в мигом позеленевшего тощего парня преподавательница.

Выглядела она весьма и весьма колоритно - огромного, не меньше двух метров, роста, и, похоже, вширь примерно полутора метров, с грудью колесом, тремя подбородками, из одного из которых торчала уродливая огромная родинка с длинным черным волосом, мясистым носом, глазами-буравчиками, волосами, собранными в букольку на затылке, и зажатой в желтых зубах огромной курительной трубкой, из которой практически беспрестанно вылетали клубы дыма. Платье на этой женщине, похоже, было размером с палатку для путешествий, а туфли - я изогнулась в проход - явно сорок пятого размера. На каблуках. Колоритная... акирей... кто?

Кстати, если мужчина - акирей, то женщина кто? Акирейка? Акирейша? Акиреня?

Пока я мучилась с подбором слова для дамы, она пытала однокурсника, знает ли он что-то о порче, умеет ли ее накладывать, и как защититься от сглаза. Ну и как? Каждый знает, что если ты знаешь кого глазливого, то просто кукиш в кармане складываешь. Кстати, я это и сделала, когда дама оглядела наши шушукающиеся ряды своим хмурым взглядом. И, надо сказать, не зря, ибо у некоторых тут же началась икота, кого-то в пот бросило, а у рыжего Йорика задергался глаз. Левый. Рурк, видимо, поступил как я, ибо хмыкнул высокомерно, увидев брата, и подмигнул мне.

- Ты! - палец дамы уперся в него.

- Я? - рыжий встал и удивленно огляделся.

Мало ли, вдруг не он.

- Ты-ты! - ехидно протянула женщина и поднялась к нам по ступеням. - Вот ты сейчас что сделал?

- Эээ. - задумчиво проблеял Рурк.

Сделать-то он, собственно, ничего и не успел. И то ли сожалел об этом, то ли радовался, понять было невозможно. Я на всякий случай отодвинулась от него немного и приняла вид благообразной девицы. Почти святой. Не придраться. Йорик звонко икнул мне в ухо и зажал рот руками, ибо преподавательница перевела взгляд на него.

- Братья! - хмыкнула она.

Йорик кивнул и снова икнул.

- Двойняшки! - снова с удовлетворением отметила она.

- Нэт! - покачал головой Рурк, вытянувшись в струну, что смотрелось весьма комично, так как рыжие вихры торчали в сторону, глаза сверкали, а вытянутые коленки каких-то непонятных то ли спортивных, то ли близких к ним брюк солидности не добавляли.

- Как нет? - возмутилась дама. - Вы братья?

Началось!

- Да! - в голос ответили Рурк и Йорик.

- Близнецы? - снова кивок.

- Двойняшки, значит! - удовлетворенно возвестила преподавательница и шагнула на одну ступеньку вниз.

- Н..ик!..эт!

- Тройняшки они! - мрачно изрекла я, подозревая, что эта катавасия не закончится никогда, так как Рурк возмущенно надулся.

Да и звонкая икота в ухо порядком раздражала.

- Да? - обвела аудиторию задумчивым взглядом преподавательница, после чего хмыкнула, пробормотала себе под нос что-то вроде «ну-ну» и ушла на свое место.

Лекция началась.

Дни потянулись не сказать, что прям совсем однообразно и томительно, но порой казалось, что неделя бесконечная и выходных не дождешься. Мы обшарили всю библиотеку, но кроме информации, что демоны обладают магией инкубов, а противостоять может только инициированная ведьма, ничего не нашли. И я, если честно, обижалась. То есть, он против меня вот так, да? Магию применил, выходит! Гад рогатый! Чтоб у него копыта выросли! И борода козлиная! И чтоб еще что-нибудь выросло, а что-нибудь другое кое-где засохло и оторвалось!

Ишь ты! И не появился ведь ни разу! Чует вину за собой!

Акирей Камаро тоже вел себя странно. У нас пару раз были занятия физической культурой, где я, буквально вывалив язык на плечо, носилась по заданию преподавателя то туда, то сюда, то по кругу, а этот зеленоглазый дядька молча наблюдал с противным выражением лица.

Изольда, с которой мы на таких занятиях старались держаться вместе, так как для первого курса они были общими, сказала, что этот гад глаз с меня не сводит. И чего смотрит, спрашивается? Как бы дыру не протер!

Вечерами мы собирались у меня в комнате, так как я жила теперь одна, и было удобно готовить домашнее задание вместе. Задавали нам столько, что захочешь пофилонить - не получится. Стоит только не выучить что-то, как следом задают новое, и ты оказываешься в отстающих, которых здесь было принято привлекать ко всякой грязной работе. Ну кому охота после учебы драить горшки, например, или котлы, или в столовой помогать духам? Никому. Правда, находились уникумы, но их было мало, да и те начинали быстро исправляться, понимая, что насильно тут никого не держат, при первой же сессии отстающих выпнут на вольные хлеба, и иди потом, лови пиявок на болотах или жаб расколдовывай.

Особенно сложный предмет был «теория магии». Зачем нам изучать это, если здесь почти все с чистым ведьминским даром - неизвестно. Ладно, такие как я, которые могли и колдовать и ведьмачить, а другие? Им что делать? И задавали столько, что большая часть вечера уходила на поиск материала по домашнему заданию и конспектированию. Пришлось в библиотеке завести читательский абонемент, и регулярно туда наведываться, и все равно ни разу отметку «отл» я не получила, одни «хоры», и то с натяжкой.

Преподаватель теории магии, он же акирей Гордини, был настолько стар, что мы поражались, как его еще ноги носят. Казалось, случайно задень старца - и он рассыплется в пыль, но трижды в неделю нас встречал за кафедрой сухонький мужчина с аккуратной бородкой, морщинистым, как печеное яблоко, лицом, тонкими, словно птичьими лапками, кистями в синих прожилках и пигментных пятнах, и блестящей розовой лысиной с незначительным белым пушком по бокам. Он окидывал каждого входящего взглядом, никому не кивал и никак не выражал эмоции, здоровался уже после звонка на лекцию, и сразу приступал к опросу. Ни один студент еще не сумел увернуться от доклада. Кто-то вяло бубнил, читая свой конспект, кто-то бодро декламировал, я старалась вкладывать поменьше эмоций, но порой срывалась и хмурилась, ловя на себе заинтересованный взгляд акирея Гордини. Мне кажется, он был мной доволен, но почему-то отличные оценки ставил только выскочке Ликопиди, смотревшей на всех с превосходством. Эта девица была настолько благородных кровей, что, вероятно, в жилах ее текла синька, и ни один вампирюга бы не покусился на такую жидкость. Она знала всех своих предков до десятого колена, любила разглагольствовать об их успехах и хвастаться своими. В группе ее не любили и почти не общались.