Книга Водные ритуалы, страница 74 – Эва Гарсиа Саэнс де Уртури

— Может, просто совпадение?

— Ага, и город, в котором они родились, тоже один и тот же… Я проверила: жена Сауля Товара, Асунсьон Переда Аргуэсо, родилась двенадцать лет спустя, то есть в шестьдесят первом году. В том же году, что и ее муж Сауль. Думаю, они сестры, инспектор. Вы не дали мне времени установить личность родителей, но, если они совпадут, сомнений не останется.

У меня слегка закружилась голова. Мне не хотелось показывать Милан обуревавшие меня чувства, поэтому я так и сидел на кровати в ночной рубашке с открытой задницей.

— Получается, Голден Герл на самом деле тетя Ребекки, — сказал я.

Теперь я понимал, почему она заинтересовалась расследованием, обнаружив в моем телефоне странную смерть Аннабель Ли: тот же почерк, что и у убийцы ее племянницы…

По крайней мере, так мне хотелось думать.

9 января 2017 года, понедельник

Знаю, что должен был отправиться прямиком домой, чтобы как следует отдохнуть, однако новость, принесенная Милан, изменила мой маршрут, так что в итоге я прошел мимо своего дома на площади Белой Богородицы и зашагал к Новому собору.

На лестнице у главного входа, напротив водяных струй, бьющих прямо из асфальта, обычно отрабатывали прыжки и развороты юные скейтбордисты, лихо рассекавшие на разрисованных досках. Я любил исподтишка наблюдать за ними, когда проходил мимо храма, направляясь перекусить в «Сагартоки», к тому же Альба жила в доме 22 на улице Прадо, и я частенько ее провожал до дома. Случалось, среди скейтбордистов я замечал парня с синими волосами, прикрытыми белым капюшоном. Выдавала его и доска с изображением библейского патриарха.

В то ледяное утро, окутанное густым туманом, я отправился специально на его поиски. Приметив его, незаметно подкрался и подождал, пока он закончит свои акробатические трюки. Его приятели жестом предупредили его о моем присутствии. Я понимал, что он вот-вот бросится наутек, вскочив на скейтборд, схватил его за птичью лапку и увидел полные ярости глаза Матусалема.

— Ты решил наехать на меня в офлайн-режиме?

— Мне нужна твоя помощь, — прошептал я.

— Спрячемся где-нибудь, где потише, — неохотно согласился Мату. — Ах да, ты же не в курсе, что такое осмотрительность…

— Кто бы говорил… Ты знаешь даже о том, что я ем по утрам на завтрак.

— Эй, а ты разговариваешь, — заметил он, закрывая лицо капюшоном.

— Пойдем в Сад секвой, разговор будет серьезный, — отозвался я.

Парень сжал челюсти; его ангельские глаза пристально смотрели на горгулью Нового собора.

— Хорошо, но только в виде исключения.

— Договорились, — пообещал я и направился вслед за ним.

Мы обошли собор и оказались в небольшом дворике рядом с древними Урсулинами под сенью гигантского дерева. Поблизости не было ни камер, ни посетителей. Я поманил Мату за собой, и тот с некоторой подозрительностью шагнул во дворик.

— Ну, говори, — сказал он, оказавшись возле ствола секвойи.

— Голден сбежала, — доложил я.

— Это верно, хотя и не совсем точно.

— Поясни.

— Очевидно лишь то, что Голден исчезла из Сети и уничтожила за собой все следы, включая свои странствия по «Дип веб».

— С каких пор? — спросил я.

— С двадцать шестого декабря. Она стала невидимкой.

— Можешь использовать свои сверхспособности и разыскать ее?

— Сперва объясни, что произошло в реальном мире. Уродливый синяк у тебя на физиономии имеет к этому отношение?

— Она напала на меня, ударила по голове и сейчас в розыске. Личность, под которой я ее знал, оказалась прикрытием, она ее больше не использует.

— Ого, вот же чертова бабка!

— Можешь ее отследить? — настаивал я.

Мату вздохнул, словно давая понять, что это невозможно.

— Попробую объяснить подробно, а ты слушай внимательно и постарайся понять, что взрослым дается непросто: если она покинула онлайн, я не смогу ее найти.

— Ты хочешь сказать, что лучший хакер современности не может найти эту старую прохиндейку?

— Напрасно ты пытаешься сыграть на моем эго; ты же знаешь, что моя единственная цель — благополучие Тасио. Я буду и дальше защищать тебя там, внизу, но предупреждаю: если ты намерен и дальше вторгаться в мой физический мир и в моем окружением поползут слухи, что я тусуюсь с легавым, все кончено.

— Ладно, давай договоримся: если увидишь на моем балконе белый крест, это будет означать, что на следующий день встречаемся в один час тринадцать минут в склепе Нового собора. Такой вариант тебя устраивает?

— Устраивает. — В следующую секунду он чуть не добавил «круто придумал», но вовремя себя остановил и вслух ничего не произнес.

— Договорились. Агур ^[41], Мату.

— Агур, Кракен.

И я зашагал домой. Разочарование давило мне на плечи, ушибленный череп побаливал.

Дело было не в словах, я действительно почувствовал беспомощность Матусалема. Я знал, что парень сделал все, чтобы разыскать следы Голден, но у него ничего не вышло. У него явно поубавилось детской бравады, что случается с теми, кто лезет из кожи вон, а в итоге натыкается на каменную стену. Я понимал, что мы не найдем Голден до тех пор, пока она сама не захочет, чтобы ее нашли.

Я и не представлял, что мирная пенсионерка уже тянет за свои чуткие нити, чтобы лишний раз затащить меня в свои планы.

* * *

Войдя в подъезд и открыв почтовый ящик, чтобы очистить его от скопившейся рекламы, я нашел письмо без обратного адреса, адресованное Кракену. Печати тоже не было: кто-то вошел в мой подъезд и опустил конверт в почтовый ящик, на котором из соображений безопасности не было обозначено моего имени.

Я взял письмо со всеми предосторожностями. Конверт был невзрачно белым и почти невесомым. Я представил себе, что внутри ничего нет, кроме листка бумаги. На всякий случай отошел в сторону и распечатал конверт.

18 июля 1992 года, суббота

Лагерь подходил к концу — двадцать один день пронеслись незаметно, — и Сауль решил, что в последние выходные они посетят пляж Деба на гипускуанском берегу.