Онлайн книга «Связанные Зоной 2. Цепь»
|
А Лопухов всё так же стоял в нерешительности. Явственно читалось, как внутри у него идёт борьба между жадностью и опасением схлопотать наказание. Время уходило. Рядового требовалось подтолкнуть к каким-либо действиям. – Ладно, давай так: чтобы утереть нос этим уродам, которые тянули из меня бабло за «просто так», ты получишь ровно столько же, сколько и они, – три тысячи. – Пять! – сдался Лопухов. Сделав вид, что задумался, Антон внутренне ликовал. Продолжая играть, качнул головой: – Ушлый ты. Хорошо. Пять. Мне сейчас время дороже. – Ага, щаз! Ворота открывай! – Погоди, напарника предупрежу. Пока Лопухов бегал в «дежурку», Антон воспользовался моментом и оглянулся, высматривая возможных преследователей. Свет фар осветил ряды укрытой брезентом техники. Счёт пошёл на секунды. – Давай, Лопухов, давай! – Антона начало трясти от волнения. Наконец, рядовой появился из «дежурки» вместе с напарником. Они о чём-то перешёптывались. Воровато оглядевшись, Лопухов подбежал к машине, скинул с плеча автомат и забрался на место пассажира. – Ну что стоим, поехали! – он источал энтузиазм и нетерпение. Второй рядовой начал открывать ворота. В зеркала Антон увидел, что внедорожник показался из-за зданий и на приличной скорости двигался к КТП. Затаив дыхание, Антон врубил первую передачу и приготовился рвануть, выжимая из движка всё, что возможно. Ворота расходились в стороны мучительно медленно. Словно нарочно. Рёв турбированного дизеля уже слышался вполне отчётливо. Ко всему прочему преследователи принялись сигналить. Расстояние между створками стало больше метра, но всё ещё недостаточное, чтобы проехать. – Да быстрей же, мать вашу! – одними губами произнёс Антон. Адреналин устроил в крови небольшую бурю. Чувства обострились, время, и без того чрезвычайно медленное, словно совсем остановилось. – Что там такое? – оглянулся Лопухов. Его напарник тоже увидел внедорожник и испуганно вскинул голову. Широко раскрытыми глазами, в которых явственно читалось смятение, рядовой смотрел на приближавшийся сигналящий внедорожник. В нерешительности переводил взгляд с него на машину Антона и обратно… Потом выражение его лица изменилось – он принял какое-то решение. И начал закрывать ворота. – Что за ерунда? – недоумевал Лопухов. Вместо ответа Антон вдавил педаль газа в пол. Рывка, на который он рассчитывал, не получилось. Древняя колымага, хотя и оказалась приёмистой, но скорость набирала весьма неспешно. Створки ворот сходились. И, как показалось, гораздо быстрее, чем открывались. Прищурив глаза и вцепившись в руль, Антон не останавливался. Капот протиснулся в проём без проблем, но потом машину тряхнуло, металл заскрежетал о металл. С сухим щелчком и последовавшим затем звоном стекла отлетели зеркала. – Эй! – завопил Лопухов. – Ты чего творишь?! Стой! Стой! Но Антон его не слушал и продолжал давить на педаль. Двигатель натужно гудел. Антону казалось, что это его самого зажало створками, и он пытается высвободиться из холодной хватки крашеного металла, крепко вцепившегося, выворачивающего руки, бездушно рвущего мышцы и сухожилия. Хотелось закричать, но вдруг скрежет резко оборвался, и ускорение, вдавило в спинку сиденья. Получилось! Победный вопль рвался наружу, но Антон сдержался и посмотрел в салонное зеркало заднего вида: ворота продолжали закрываться и сомкнулись прямо перед внедорожником, преградив путь. Тогда Антон захохотал. – Ты совсем идиот?! – кричал Лопухов. – А ну стой! Останови машину, я сказал! Но Антон продолжал выжимать из развалюхи всё, на что та была способна. Это чудо, что ему удалось уйти. Мерзкое ощущение, что попал в какую-то невидимую и чрезвычайно липкую паутину, быстро свело на нет всю радость от успешного побега. Смеяться больше не хотелось. К тому же здравый смысл подсказывал, что у преследователей как минимум двукратное превосходство в скорости, и та минимальная фора, что опять появилась, скоро испарится, подобно куску льда на растопленной печи. Дожидаться, пока сзади появится внедорожник, смысла не имело: когда это произойдет, возможности что-либо предпринять не останется. Действовать необходимо без промедления. Вот только пока на пути виднелись лишь препятствия. И одно из них прямо сейчас вопило на соседнем сиденье. Даже при слабом свете приборной панели в глазах Лопухова явственно читался страх. В подтверждение этому рядовой орал, как укушенный, и норовил схватиться за руль. Посмотрев в зеркало и убедившись, что внедорожника ещё не видно, Антон резко нажал на тормоз. Громогласного соседа бросило вперёд, он охнул, ударившись, и наконец заткнулся. Двигатель остался тарахтеть на холостых. В тусклом желтоватом ближнем свете фар клубилась пыль. Не проронив ни слова, Антон вышел из машины, обошёл её, открыл дверцу пассажира, взял Лопухова за воротник и вытащил наружу. Тот упал на четвереньки, потянув за собой автомат, загрохотавший о металлический порог и потом звякнувший об асфальт. Промычав какое-то ругательство, рядовой попытался размахивать руками, стараясь достать обидчика. От мощной затрещины голова Лопухова дёрнулась, кепка отлетела куда-то на обочину. Не отпуская его воротник, Антон ещё несколько раз ударил парня раскрытой ладонью, заставив притихнуть и защищать голову руками. Когда он забирал автомат, рядовой снова предпринял попытку сопротивления, которая закончилась сразу после того, как шея и одна рука оказались зажаты между ног Антона. – Успокоился? – Да, – просипел Лопухов. – Отлично! Вставай и полезай в машину! Времени и так нет, – он отпустил парня и, посмотрев в сторону военной части, откуда вот-вот мог появиться внедорожник преследователей, вернулся на место водителя. Рядовой поднялся, но продолжал стоять возле машины. – Бегом! – рявкнул Антон. – У меня твой автомат, придурок! Аргумент подействовал, и Лопухов забрался обратно, вид у него был жалкий. – Не пыхти! Сам виноват, – сказал Антон, утапливая педаль газа. – Мы договорились, так выполняй обещание. Рядовой насупленно молчал. – Как доберёмся до города, получишь свои деньги. Помнишь ту тачку у КТП? Так вот она, а точнее её пассажиры – самая большая наша проблема. Потому что если они нас догонят, то денег и автомата тебе не видать, как своих ушей, а может и без самих ушей останешься. Поэтому мне и нужна твоя помощь. |