Книга Охотящиеся в ночи, страница 71 – Яна Алексеева

Шаг, другой, и я врезалась в Павла, как всегда, вышагнувшего из тени. Вцепилась ему в плечи, полосуя когтями белую рубашку. Увернувшись от клинка, впилась ему в губы и прошептала, почти не отрываясь:

— Я скучала!

Слизнула кровь с прокушенной впопыхах губы. Отшатнулась под строгим взглядом, невольно расплываясь в улыбке и тревожно оглядываясь. За спиной вампира струился, переливаясь глянцевой чернотой, активный переход.

— Быстрее! — Он схватил меня за руку и потянул.

— Я не одна!

Вывернувшись, схватила за ворот футболки Марину, вздернула вверх.

— Это моя… подопечная.

— Держи крепче!

И Павел утянул нас в черноту. Один шаг сквозь тьму, нежную, ласковую, зовущую. Я крепко прижималась к знакомому до последнего шрама телу и стискивала в объятиях дрожащую Марину. Мгновение прохлады и чужая магия вывели девушку из прострации.

Мы вышагнули в нормальный мир.

Темнота рассеялась, осев полупрозрачными клочьями на тускло-алые линии, пахнущие свежей кровью. Пентаграмма. За ее границами вырисовывалась дрожащая размазанная картинка. Пустой двор, высокий забор, сухая серая трава. Откуда-то сзади, разгоняя вечерний сумрак, лился свет.

Выпустив Марину, я обернулась. За спиной оказался небольшой замок, у кирпичного крыльца которого, в густой тени, кто-то прятался. На мгновение я прислонилась к Павлу, позволяя себе расслабиться, но он уже тащил меня наружу. Мир воспринимался как-то урывками.

Всплеск раздражения моего вампира. Я догоняю Павла, кладу руку на плечо и склоняю голову. Он резко разворачивается, его ладонь ложится мне на затылок, сжимая в пучок короткие волосы, вздергивает лицо. Я проваливаюсь в темный взгляд, позволяя его эмоциям затянуть мое сознание в клокочущие глубины. Мысли и воспоминания закружились в водовороте, заставляя податься вперед, прижимаясь к прохладному притягательному телу.

— Как я соскучилась, — прошептала я, едва шевеля губами.

В темных глазах Павла начала разгораться багровая искра. Вторая его рука легла мне на талию, губы шевельнулись…

А миг спустя по двору разлился дикий крик Марины:

— Она моя!

Резкий взвизг, от которого со звоном полопались стекла и лампы, прошило болью позвоночник.

— Моя! — еще раз выкрикнула сирена.

Крутнувшись, я вывернулась из объятий Павла, в два прыжка добралась до истерички, схватила ее за плечи и как следует тряхнула. Та клацнула зубами, прикусив язык, и глянула на меня. В светло-голубых глазах плескалось безумие сорвавшейся с цепи силы. Однако присутствие Павла вымыло из меня, будто волной, все ненужные, наносные и чужие эмоции.

— Нет, — протянула я. — Это ты — моя!

Дернув Марину за руки, отвесила ей пощечину. И девушка сдулась, как проколотый мячик, оседая у моих ног, цепляясь за влажную ткань и подвывая:

— А-ах… не бросай…

Она заливалась слезами, всхлипывала, размазывая по лицу сопли и речную грязь.

Сзади снова зажглись огни. В узком пространстве между явью и тьмой я на миг застыла, не чувствуя боли и страха. Чужой боли и чужого страха, обтекавших меня сине-серебряной волной. Сзади надвинулось знакомое ощущение. Безопасность и уверенное спокойствие.

— Встань. — Осторожно подняв Марину на ноги, я ее обняла. — Тише, я не брошу тебя. Обещала же.

На мои плечи легли прохладные руки Павла, добавляя правильности происходящему.

— Только знай свое место, — прошептала я на ухо девице, уткнувшейся мне в плечо. Она кивнула, всхлипывая. — В нашей маленькой стае ты — младшая… Учти это!

В голосе переливалась угроза на пару с обещанием.

— Запомни! Ты — моя. Ничья больше. Я — подчиняюсь только Павлу. Посмотри на меня… на нас.

Марина подняла заплаканное лицо. На миг ее глаза потеряли всякое выражение, пойманные взглядом вампира. Она медленно кивнула.

— Ну вот, — удовлетворенно пробормотала я, вовсе не чувствуя особого счастья, поскольку уловила скрытые эмоции того, кто обнимал меня за плечи. Павел был раздражен, зол и голоден.

— Пошли, — сказал он.

Я развернулась, позволяя вампиру обнять себя за талию. Синхронно с ним шагнула к крыльцу, потянув за собой юную сирену.

— Позволь вас познакомить, — тихо прошептал Павел, подводя к высокому крыльцу.

Там, в тени, стоял некто, чья суть, укрытая флером маскировки, сильно напоминала сущность моего бывшего учителя. Но легкий ветерок, рассказавший мне об этом, поведал и о несхожести… Что-то странное чудилось мне в поджидавшем нас существе. Мир то куда-то проваливался, бледнел, то снова становился ярче. На плаву меня удерживали только руки вампира и подрагивающие, абсолютно ледяные пальцы Марины в цепком захвате.

Тень выступила вперед, свет обрисовал высокую стройную фигуру. Белокожий, светлоглазый и светловолосый, подтянутый, опасный.

— Вадим Регел, глава семьи Регел из Заречья, — представил Павел незнакомца. — Мой наниматель… наш.

Я шкурой почувствовала волчий оскал, растягивающий губы Павла. У него замечательные клыки, ласковые. Тряхнув головой, всмотрелась. Я же теперь охотник. А клиент волнуется. Черное небо и надвигающаяся серость пугают его, пусть он и не видит опасности. Он ее чует… Пьющий кровь в полной силе.

— Приветствую, — ответила я. — Елена из Охотящихся в ночи. Это Марина, моя подопечная.

— Рад видеть, — прошелестела тьма. — Входите.

Спустя пару минут мы уже рассаживались в уютном прохладном зале. Дом-крепость отдавал пустотой, с нашего пути, из коридора, похоже, старательно уходили местные обитатели. Кроме главы дома и пары смутных теней, оставшихся снаружи, я никого не заметила. И старалась не вчитываться в следы, оставленные молодыми Пьющими кровь, еще недавно разгульно проводившими здесь каждые выходные.

Вздрогнув, я вынырнула из провала и уставилась на гладкое красно-коричневое дерево стола, за которым сидела, сложив руки, будто школьница-отличница.

«Невежливо!» — резко отчеканил в сознании голос Павла. Или Жерома… Кто из них больше занимался моим воспитанием, понять сложно.

Марина села по правую руку, нервно оглядываясь и терзая бахрому, бегущую по краю обитого богатой тканью стула. Павел расположился слева, хозяин — напротив. И все молчали, только моя подопечная громко и часто вздыхала.

Бывший учитель глянул на меня искоса и приказал:

— Докладывай.

Я уже забыла, насколько порой дотошен бывает черноглазый Пьющий кровь. Из меня вытрясли все подробности, мельчайшие детали происходящего, полное многообразие собранных фактов, гипотез, версий и предположений.

На плотном листе бумаги Павел вычерчивал сложную, одному ему понятную схему. Я невольно хмыкнула. Потянулась, обхватила молчавшую Марину за плечи. Подмигнула хозяину, чуть оскалившись.