Онлайн книга «Тридцать седьмое полнолуние»
В его голосе была искренняя забота и волнение. – Нормально. Еще немного – и все закончится. Георг, перегнувшись, достал с заднего сиденья сумку. – Возьми. Меня с ним Псы могут не пропустить. «АПСК». Тот самый, с которым тренировался в тире. – Почему не «ТР-26»? – спросил Ник. Свой голос он услышал глухо, уши заложило. – Армейский. Сложнее достать, лишний след. Разумно. Ник сунул пистолет в карман ветровки, даже не проверив, заряжен ли он, стоит или нет на предохранителе. Георгу, кажется, это не понравилось. – А зачем? – ответил Ник на его взгляд. – У вас же все распланировано до мелочей. Вышел из машины, аккуратно прикрыв за собой дверцу. Ручка скользила во вспотевшей ладони. – Полтора километра через лес, и будем на опушке. Нас оттуда не увидят. Ты просто выстрелишь, мы развернемся и уйдем, – сказал Георг. Ник посмотрел вдоль дороги – сначала в сторону заката, потом в противоположную. Пусто. – Вам не сообщили по рации, где Псы? – Нет. Их появление трудно вычислить. Георг шел впереди. Ник следом, придерживая тяжелый карман. Продравшись через подлесок, оказались в березовой роще, которая постепенно темнела, разрастаясь старыми, серыми от времени деревьями. Алого солнца долго не было видно, а потом оно снова высветилось между стволами – лес начал редеть. Георг взял Ника за локоть: – Дальше тихо. Если увидишь Пса, не пугайся. Он тебе ничего не сделает. Если Пес меня задержит, иди один. Тебя не тронут. Выстрелишь, и сразу обратно. Георг помолчал, не снимая руки с локтя, – то ли хотел обнять, как сделал бы раньше, то ли сам волновался. – Ты сможешь, Никита. Только ты. Твой отец верил в тебя. – Знаю, – сказал Ник. – Я помню. Чем ниже опускалось солнце, тем причудливее ложились тени. Несколько раз казалось, что за деревьями всадник. Но это был обман. «Я совсем не боюсь», – с удивлением подумал Ник. Единственное, что беспокоило: а если он только ранит л-рея? Придется добивать. «Нет. Я хорошо стреляю». Уже проглядывала опушка. Георг пошел в обход, уводя так, чтобы солнце не слепило. Сначала Ник увидел машину, она приткнулась возле деревьев. Дверцы были распахнуты, с заднего сиденья свисал куль. Потом заметил Мирского, старик копался в открытом багажнике. Георг шагнул ближе, осторожно раздвигая густую поросль. Ник следом. Дёмин сидел спиной к закату, ссутулившись и положив на колени руки. На запястьях ярко выделялись бинты. В нескольких шагах от него лежали вещи: спальный мешок, спортивная сумка, из которой выглядывал термос, бумажный пакет. Сбоку от Дёмина стоял большой фонарь, его свет соперничал с затухающим солнцем. – Тебе нож дать? – донесся голос Мирского. Старик вытащил из багажника громоздкий сверток, уронил под ноги и сейчас стоял, придерживаясь за поясницу. Разжав искусанные губы, л-рей коротко бросил: – Ты сам. – Я не успею поставить палатку. – Пофиг. Первый раз, что ли? Георг легким прикосновением заставил сдвинуться на полшага. Да, так позиция удобнее. Теперь Дёмина не перекрывали деревья и фонарь хорошо освещал л-рея. Сам же Ник оставался невидимым в сгущавшейся тени. – Удачи, – шепнул в ухо Георг. От его голоса Ник вздрогнул. Мирский отошел к деревьям, срезал ветку и начал очищать ее от коры. – Один выстрел, и ты свободен, – почти беззвучно продолжил Леборовски. – Пистолет сразу отдашь мне. Да, Псы вряд ли станут защищать Мирского после смерти л-рея. Алая полоса заката почти слилась с горизонтом. Нику снова почудились в движении теней всадники. «АПСК», пристрелянный, удобный, лег в руку. – Никита, это твой долг. Почему же не приходят Псы? Ник повернулся, выставил вперед правую ногу. Мелькнуло: «Как в тире». Медленно поднял руку. Нет, лучше с двух. Обхватил запястье. Да, так устойчивее. – Предохранитель. Забыл… Надо же, забыл! «Я что, действительно выстрелю?!» Л-рей сидел к нему вполоборота, левым боком. Удобно. Мушка в середине прорези прицела – и на одну линию с сердцем. Так хотел отец. Он считал, что это правильно. Палец на спусковом крючке. Едва заметное движение, нажать – и сдвинется спусковая тяга, заработает отлаженный механизм, деталь за деталью, освобождая стоящий на боевом взводе курок. Разожмется пружина. Курок по ударнику, ударник по капсюлю, и вырвется пуля. Точно в цель. Дёмин коротко оглянулся на закат, подтянул колени к груди и уперся в них подбородком. Свел плечи. Черт! А так уже неудобно. «Что я делаю?!» Мирский пересек линию выстрела и положил перед л-реем очищенную от коры палку. Короткую, не длиннее двух пальцев. – Спальник раскатать? Или я попробую успеть с палаткой? – Как хочешь. «Мог бы и помочь старику», – с досадой подумал Ник. Пусть бы встал, двигался! А не сидел как мишень. И почему все-таки нет Псов? Что за охранники такие! Мушка пошла вверх, оставаясь в прорези прицела. Теперь дуло было направлено Дёмину в висок. Ник услышал странный звук и не сразу понял, что это Георг перевел дыхание. Все правильно, для него вершится история. Один выстрел. Секунда. Отец готовил его к этому. Он был уверен, что сын не подведет. Ник согнул руку в локте и так, не опуская пистолет, шагнул в густой подлесок. – Никита! – сдавленно позвал Георг. С треском лопались под ногами сухие ветки. Блеснула перед лицом и пропала паутина. Скользнули по джинсам колючки дикой малины. Поднял голову Дёмин. Оглянулся на шум Юджин Мирский. Ник вышел на опушку. Раскаленный край солнца касался земли. В машине было душно, пахло дерматином и куревом. Хотелось в душ. Таня потянулась опустить стекло, но ее обругали и толкнули обратно. Двумя руками прижали к сиденью, больно надавив на плечи. – Сиди, девочка, не рыпайся, – произнесли очень близко, Таня почувствовала дыхание на своем лице. – А то снова «браслеты» надену. – Сайгар, уймись! – велел другой голос. – Боишься? Чужое колено прижалось к бедру. – Не дрейфь! – Дыхание скользило по щеке, Таня зажмурилась. – Она сейчас кукла безмозглая. |