Онлайн книга «Тридцать седьмое полнолуние»
|
– Конечно, мы тебя ждем. – Директор лучился от счастья, словно ждал Ника последние лет десять, и тот наконец явился. – Присаживайся! Нинель, кофе готов? И принеси мальчику конфет. Ну, что ты встал? Входи же! Леборовски молча кивнул. Ник опустился в кожаное кресло. Он был в этом кабинете второй раз в жизни; первый – когда только попал в детдом, и сесть тогда ему не предложили. Секретарша вплыла в кабинет с подносом. Бровь у нее была удивленно изогнута. – Конфет? Но я не держу тут конфет! Перед Ником оказалась крошечная чашечка на блюдце. Пахнуло странно: непривычно, но знакомо. – Извините, я не хотел бы задерживаться, – сказал Леборовски. – Да-да, конечно! Нинель, ты свободна. Директор дождался, когда за секретаршей закроется дверь. – Вы сами скажете мальчику? – С вашего разрешения. Леборовски пододвинул к себе папки, лежавшие на директорском столе. Снял первую – толстую, растрепанную. – Это – копия поискового дела, заведенного три года назад. – Он положил ее перед Ником. Следующая оказалась тоненькой, в новой хрустящей обложке. – Материалы по экспертизе, тоже можешь ознакомиться. – Сейчас? – не понял Ник. К папкам он не притронулся. – Я бы предпочел, чтобы ты сделал это на досуге, там много бумаг. Надеюсь, пока будет достаточно официального заключения. Леборовски передал Нику листок с веером печатей и длинной колонкой подписей. Плотно набранные строчки сливались перед глазами: «…проведено исследование… согласно документально подтвержденным… см. таблицу № 2… анализ показал…» – Ты ошибся в одной букве, – сказал Леборовски. – Тебя зовут не Ник, а Мик, Микаэль. «… считать установленным, что Николас Зареченский и Микаэль Родислав Яров одно и то же лицо». Ник сглотнул – в кабинете резко, до желчи, пахло кофе. «…Микаэль Родислав Яров одно и то же…» Он положил лист и открыл поисковое дело. К первой странице скрепкой был прихвачен фотоснимок, крупнозернистый в центре и размытый по краям. Высокий темноволосый мужчина обнимал коротко стриженную женщину – оба в джинсах и свитерах, улыбаются. Женщина одну руку положила на плечо пятилетнему малышу, другой держала за локоть мальчишку постарше. В этом, втором, Ник узнал себя – или, скорее, угадал. Слишком давняя фотография, года за три до Арефского мятежа. – Что с ними? – ровно произнес Ник. Нет, это другой мужчина, не тот, что лежал убитым на площади перед автовокзалом. – Марина Ярова и ее сын Денек погибли при попытке выехать из Фергуслана, – голос Леборовски звучал сухо, отставной полковник констатировал факт. – Их тела удалось опознать. Родислав Яров считается пропавшим без вести, но, по словам очевидцев, он присоединился к отряду Павловича. Отряд был полностью уничтожен на перевале Карыч, через который шла прямая дорога на Фергуслан. Марина, Родислав, Денек, Микаэль – чужие имена. «Микаэль Яров», – произнес про себя Ник, каждую букву на языке опробовал, но ничего не почувствовал. – Мы жили в Арефских землях? – Нет. Ваша семья отдыхала на Белхе, у друзей. А вообще твой отец носил погоны, и вы часто переезжали. Насколько мне известно, он хотел подать рапорт и перевестись в Сент-Невей, но не успел. Ник понимал, что должен спрашивать – много, жадно, – но в голове было пусто. Закрыл папку, пряча фотографию под картонную обложку. – Я могу взять документы? – Безусловно. Директор, о котором Ник успел забыть, шевельнулся в кресле. – А вы что же, не сообщите мальчику? – Я сам, – жестом остановил его Леборовски. – Микаэль… Полковник замолчал. Наверное, давал время осознать: да, обратился именно так. «Микаэль Яров», – мысленно повторил Ник. И снова – ничего. Пауза затягивалась. Нику хотелось потрогать папку, но он не шевельнулся. – Микаэль, – снова заговорил полковник. – Девичья фамилия твоей матери – Леборовски. Марина Георг Леборовски. Ты мой внук. Ник отодвинул чашку с кофе – воняло нестерпимо, пережженными зернами. Как можно пить такую гадость? – Ты понимаешь, что тебе говорят? – мягко, словно у дурачка, поинтересовался директор. Ник посмотрел с недоумением: странный вопрос. Или он сделал что-то не так? Но не бросаться же на шею этому полковнику! – Да, конечно, понимаю. От кофейного запаха першило в горле и говорить было трудно. – Это все? Я могу идти? – Ты разве?.. – растерялся директор. Полковник перебил: – Микаэль, я приехал за тобой. Собирайся. Я подожду столько, сколько нужно. Ник встал, ухватившись за край стола. Дерево мягко подалось под рукой, пришлось стиснуть пальцы, удерживая равновесие. – Да. Я сейчас. В приемной изнывала от любопытства секретарша. Увидев Ника, она всполошенно вскочила. – Что случилось-то? На тебе лица нет! Ник обошел женщину и рванул дверь. В коридоре тоже пахло кофе. Ковер на лестнице заглушил шаги. Вниз, быстрее. Второй этаж, проскочить мимо дежурного. По стертым гранитным ступеням в гулкий холл и сразу в сторону, за колонны. В дальнем туалете никого – малыши сюда не допускались, а старшие почти все были в городе. Ник дернул оконный шпингалет и зашипел, прищемив кожу. Створка открылась с треском. Оторвались и повисли тряпичные ленты с клочками потемневшей ваты. Ник перегнулся через подоконник в мокрый парк. Надсадный кашель скреб горло, рвался сухими хрипами, точно хотел взрезать изнутри. Казалось, еще немного, и Ник выхаркнет легкие с кровью. Кашель прошел. Ник повис на подоконнике, обессиленный. На лицо оседала морось. Облизнул губы, и вкус дождя приглушил кофейный запах. Значит, Микаэль Родислав Яров. За влажной пеленой двигались темные силуэты деревьев. Прогудел теплоход – ветер принес звуки с Лады. Ник протянул руку, точно проверяя мир на прочность. Серая морось подалась, пропуская. Пальцы коснулись тополиной коры. Она крошилась, деревья в парке были старыми. Ник с силой провел ладонью вниз, но не почувствовал боли, только дышать стало почему-то легче. Отряхнул руки. Нужно идти. Возле спальни его перехватил дядя Лещ. Посмотрел с тревогой. – Ты как? – Нормально. Воспитатель протянул новенький рюкзак с блестящими пряжками. |