Онлайн книга «Темная жена для огненного»
|
— А ты не догадываешься? Чтобы род истребил сам себя. Чтобы в живых оставались лишь самые трусливые, подлые и слабые, лишённые нашей крови — ведьминской тёмной крови! — Чтобы стали, как отец Эдгарда? Сумасшедшими, готовыми убить своего собственного сына? Королева кивнула, но слёзы продолжали бежать по её лицу — она больше не чувствовала гнева, она сожалела о том, что сделала, она хотела одного — ещё раз увидеть своего ребёнка. У меня тоже катятся слёзы. Не знаю, чтобы я сделала, если бы меня вот так предали, и я прокляну кого угодно, если тронут моё дитя! Я плакала и понимала, что… прощаю её. Прощаю от всего сердца! Прощаю и хочу, чтобы она увиделась с Эмилем. — Месть, растянутая на поколения, — прошептала королева сквозь слёзы. — Сладкая месть. Сладкая месть и горечь разлуки. Навсегда… — А как же Эдгард? — вдруг я поняла, что могу, наконец, задать вопрос, который мучил меня всё это время. — Как он выжил? Его проклятие не коснулось. — Его мать — очень сильная ведьма, хоть и неинициированная. Она не признавала своей сути, не умела владеть собственной магией, но… Магию любви не спрячешь, верно? Сердце ведьмы всегда подскажет верный путь. Мать Эдгарда ценой собственной жизни выкупила сына у судьбы! Она единственная… обманула колдовство. У меня закружилась голова, стало не хватать воздуха. «Она так нас боялась, что предпочла умереть», — колокольчиками пели в сознании слова детей-призраков. — Значит, заплатить своей жизнью за жизнь ребёнка — это единственный… — Я не знаю. Когда в злобе и отчаянии творила зло — я не думала о том — возможно ли снять проклятие когда-нибудь! — королева закрыла лицо окровавленными руками. Столько раскаяния, столько боли было в этом крике. — Я прощаю тебя, — прошептала я. — Что? Ты?! Что ты сказала? — Я прощаю тебя! Прощаю за всё, что ты сделала. Жаль, у меня нет магии. Если бы она была — я бы отдала её всю, лишь бы ты увидела сына, но… — Мама! — Эмиль! * * * Голова болит. Во рту — солёный привкус, а в спальне тянет гарью. Я с ужасом смотрю на вышитое Лией бельё — шёлковые нити почернели. Дети… Я прикладываю ладонь к животу и понимаю, что даже не могу проверить — беременна или нет. Как бы я ни держалась, уговаривая саму себя, что проживу без магии — это больно. Чувствуешь себя… А что, если я беременна? Что, если вот уже несколько дней или часов во мне растёт кто-то, кто дороже всего на свете? Злость охватила меня — хватит! Ведьмы, короли, измены, проклятия. Меня и моего ребёнка всё это не коснётся — есть у меня магия или нет! Одеваюсь и иду в кабинет — к бумагам и отчётам. Бельё я свернула и спрятала — надо будет показать Эдгарду — пусть маг спалит в камине — мало ли что. Я ведь даже не могу проверить — есть на нём что-то или нет, опасно ли… И снова это чувство… беспомощности. Настроение — хуже некуда, как раз для того, чтобы поговорить с министром финансов. У приёмных детей должно быть всё самое лучшее! Захожу в кабинет — свой, знакомый, мечтаю хоть немного отвлечься на работу после такой-то ночи, и тут… Видимо, ведьмы — живые и не очень, решили, что сегодня у Ирис Крейдер — приёмный день. С чего вдруг? Эй, у меня даже магии нет — забыли? В кресле (моём кресле, между прочим!) сидела глава Ковена. Филин рассерженно ухнул, и я почувствовала себя школьницей, опоздавшей на урок. — Добрый день, девочка, — улыбается старуха. — Добрый… — Я не хочу, чтобы ритуал возрождения Первородного был проведён, — спокойно заявила она — так, словно это от меня зависело. И тут интриги… Может, не зря мама так не любила Ковен Тёмной империи? Видимо, во всех мирах стоит опасаться сообщества ведьм. — И… при чём тут я? — усаживаюсь в кресло напротив (старуха сидела в моём кресле — не очень-то вежливо, но видимо у главы Ковена — свои правила, и у этого… желтоглазого крикуна — тоже). — У меня ведь даже магии нет, если помните. — Ты можешь убедить короля не давать позволение. — Зачем? — смотрю ведьме прямо в глаза. — Это мы приказали Каре уйти. Забыть своего вампира навсегда. — Что? Внутри всё оборвалось. Кара! Так вот оно что… — Речь шла о безопасности Ковена. О жизни сестёр! Вампир собирался спасти лишь одну, ему не было дела до остальных. Что мне было делать? Король сходил с ума, жгли всех без разбора! Я должна была спасти ведьм. — Что вы сделали? — Кара приняла моё решение — ушла в мир, отказалась от ведьминской сущности. Утреннее предложение мужа сбежать с небольшим балаганом представлялось уже не просто заманчивым — единственно возможным! Пусть они тут сами разбираются, а Кару с Первородным мы заберём. — Но теперь? Войны нет. Костров — тоже. Почему вы не хотите, чтобы Первородный стал… собой? Его служба закончена. — Неизвестно, что будет дальше. Бумага и подписанные договоры — это, конечно, хорошо, но… Так вот оно что. Старуха собирается вечно держать Первородного в лесу, словно злого пса? Пожалел ведьм, помог… Дверь за моей спиной распахнулась: — Этого не будет. Я требую, чтобы Ковен выполнил свои обязательства перед Первородным! Кара и старуха смотрели друг на друга. «Бежать. Собрать балаган по-быстрому и — чем дальше, тем лучше», — пронеслось в голове. * * * Ковен был в полном составе — все тринадцать ведьм. Лицо Верховной ясно говорило: «Попыталась — не получилось, но я придумаю ещё что-нибудь». Можно ли её винить? Не знаю. Она думает о безопасности своих сестёр — так же, как Эдгард — о безопасности жителей своего мира, и пусть мне всё это не по душе — придётся принять, уважая решения главы Ковена, ведь я — её королева. Муж стоял поодаль — я сразу поняла — он злится. Король и королева — одно целое. Сгусток тумана посреди поляны делал вид, что понятия не имеет, зачем все собрались. Да уж… Топот копыт — маги, прибывшие на поляну, спешились. Роольд отдал приказ — закованного в магические браслеты вампирёныша подвели к ведьмам. Я отвернулась — было неприятно его видеть. Я могла простить, что он обманул меня, но он был пособником того, кто крал и мучил детей. Ведьмы вскинули руки и принялись петь. Туман становился всё плотнее. — Огонь! — взревела старуха, и несколько огненных магов вместе с Эдгардом, что вместе с сёстрами Ковена образовали свой круг, поменьше, взглядом разбили сферу — дыхание дракона эхом отразилось в темноте леса. |