Книга Эхо и империи, страница 57 – Морган Родес

Во времена, когда эти окна были запачканы сильнее всего, я бы вовсе не заговорила с кем-то вроде Джерико. Он бы даже не привлек моего внимания – тот, кто буквально восстал из мертвых, был отмечен магией, которая изменила его, управляла им и вынуждала подчиняться жуткой начальнице.

Но теперь я видела его отчетливо сквозь свои недавно отмытые окна.

И несмотря на его раздражающую, пассивно-агрессивную привычку уходить, когда ему становилось некомфортно, этот разговор был не закончен.

Я вышла из переполненной трапезной и нагнала его возле дома.

– Джерико, – позвала я.

Он напряг плечи и толкнул входную дверь.

– Мы закончили, Дрейк. Иди поспи. – Он зашел внутрь и захлопнул за собой дверь.

Можно подумать, меня это остановит. Алкоголь, который теперь несся по моим венам, похоже, обладал собственным разумом. А двери здесь были без замков.

Когда я вошла в лачугу, Джерико издал недовольный стон.

– Что на этот раз? – рыкнул он.

– Почему королева не казнила Лазоса? Она казнила всех, кто был связан с магией. Даже собиралась казнить Тамару, а она самый добрый человек, которого я встречала. И не говори мне, что дело в том, что Лазос – магическая энциклопедия. Какое ей до этого дело? Она уничтожает магию, а не архивирует ее.

– Честно? Да кто ее знает. Может, дело в том, что королева просто бессовестная, жадная до власти эгоистка и всегда ею была, даже если ты этого пока не поняла. Ей для чего-то нужно было оставить Лазоса в живых, но заточить в тюрьму недалеко от дворца.

Я по-прежнему вздрагивала, когда кто-то неуважительно отзывался о королеве. Даже сейчас, когда в моем распоряжении было больше знаний о ее прежних решениях.

– Она всегда была ко мне добра, – сказала я. – Но я начинаю замечать ее недостатки.

– Уже кое-что, полагаю.

– Джерико, здесь творится что-то очень странное, и я не знаю что.

– Тебе и не нужно это знать. Просто дай мне найти и убить чудовище, кем бы оно ни было, на том и покончим. А потом начнешь налаживать свою жизнь в комфорте и роскоши резиденции премьер-министра.

Я вздернула подбородок.

– А если это чудовище само тебя убьет?

Он хмуро на меня глянул.

– Маловероятно.

– Но возможно.

– Я уже убивал, Дрейк, нравится тебе это или нет. И чудовищ и не чудовищ.

– А кого ты убивал? – нерешительно спросила я и добавила с большей решимостью: – Я поняла, что ты безбашенный блэкхарт с этой своей крутой татуировкой кинжала и должен делать то, что велит твоя начальница-ведьма. И предполагаю, что все может пойти наперекосяк.

– Верное предположение. Не волнуйся за меня, Дрейк. Я сам могу справиться со всем, что меня ждет, без чьей-либо помощи. Я делал это с тех пор, как умерли мои родители. Но даже когда я сам умер, то все равно вернулся, чтобы продолжить.

Джерико отвернулся к небольшому окну, за которым виднелся темный лес. Сегодня не было видно луны, небо закрывал слой густых облаков. Только свет свечи не давал комнате погрузиться в полный мрак.

Я наблюдала за блэкхартом, пытаясь понять его лучше.

– Значит, я должна вернуться к нормальной жизни, даже зная, что я ведьма и магия не зло, а большинство ведьм и колдунов, которых казнили за последние столетия, не заслуживали смерти?

– Все просто, правда?

Боже, как же он раздражает.

– А ты попросту вернешься к Валери?

– Думаю, я всегда могу отрубить себе руку и остаться в крепости, продолжая есть размазню и пить мочевую воду, пока не умру от естественных причин. – Он сделал глоток из бутылки и вытер рот тыльной стороной ладони. – Звучит здорово.

– А как же Виктор? – спросила я.

Он насупился.

– А что с Виктором?

– Он думал, что ты умер. Но ты жив. Вы могли бы воссоединиться, снова стать семьей. – Мне хотелось рассказать Джерико об отголоске, в котором я видела, как он защищал Виктора, когда они встретились в Банионом, но сдержалась. Это воспоминание сейчас ничем ему не поможет, а только причинит боль.

– Вик желал мне смерти в нашу последнюю встречу перед королевскими играми. – Джерико провел пальцем по шраму на подбородке. – Он сказал, что я мешаю ему и, оставаясь со мной, он лишен всякого шанса дотянуться до звезд. Или… тут можно выбрать любое клише, связанное с успешной жизнью. Сказал, что мой способ справляться с отвратительными трудностями, которые подбрасывала нам жизнь, понапрасну растрачивает его потенциал. Вик не хотел драться в грязных клубах за деньги, отдавая больше девяноста процентов выигрыша Рашу. Он всегда был нацелен на приз. А я на то, чтобы выжить.

Я помотала головой.

– Это же была просто ссора. Как та, что у нас с отцом. Это не значит, что вы не любите друг друга и не смогли бы все уладить.

– Нет. Он прав. Без меня ему лучше. Он очень быстро многого достиг. А я? Работаю на самого дьявола, разгребая любую грязь, какую она пожелает, как и все остальные блэкхарты. А если отказываюсь, то отбываю наказание. – Он простонал и запустил руку в волосы. – Черт, я явно слишком много выпил. Из-за вина болтаю чересчур много о том, что больше не имеет значения.

– Возможно, именно это важнее всего.

– Ты была вынуждена две недели провести в моем обществе и, может быть, теперь думаешь, что знаешь меня, но это не так. И не хочешь знать, сколько бы ни бегала за мной по крепости.

У меня вспыхнули щеки.

– Нигде я за тобой не бегаю.

– Ты сейчас стоишь в моем доме, куда прибежала за мной из трапезной.

– Только лишь в поисках правды.

– Правды, – повторил Джерико. Снова глотнул из бутылки. Затем поставил ее на маленький деревянный стол. – Вот тебе правда, Дрейк. Я считаю часы до завтрашнего дня, до момента, когда смогу встретиться с чудовищем. Мне уже плевать, что это такое. Я убью его, потому что именно этим я занимаюсь. Я убиваю то, что мне велят убить. А когда все закончится, я буду на шаг ближе к тому, чтобы не видеть тебя больше никогда.

Его слова были словно удар пощечины, и я в самом деле отшатнулась.

– Ой. Вот спасибо.

– Мы не друзья, Дрейк. Не знаю, что тут, по-твоему, происходит, но между нами не расцветает никакая дивная дружба. Ты мне не нужна. Мне никто не нужен. И я предпочитаю разбираться со всем в одиночку. Поняла?

Я с вызовом подняла подбородок.

– Ну с таким отношением я не удивлена, что у тебя вообще нет друзей.

– Наверное, и к лучшему, что их нет. Ни здесь, ни где-то еще. Ну что, хватит тебе правды на сегодня? Узнала что-нибудь, что поможет наполнить происходящее смыслом?