Книга Подстава. Книга вторая, страница 49 – Елена Звездная

– Долго, – произнес Эрих, сжимая мою ладонь.

– Прости, – это собственно было все, что я могла сказать ему при танаргцах.

***

Как улетали, я особо не запомнила, потому что Эрих не стал сажать меня отдельно, и усадил к себе на колени. Я была только за, и едва взлетели, написала на его груди поверх мундира «Люблю тебя». Перехватил мою ладонь, он поцеловал, и ответил:

– А я тебя люблю.

Риантан Харсейди усмехнулся и произнес:

– Я никогда никому не завидовал… до этого момента.

И прозвучи это от кого-либо другого, в смысле от танаргца не в таком звании, я бы поняла. Но Харсейди был риантаном, так что…

– Но вы женаты, – утвердительно произнесла я.

Потому что не мог не быть женат. Холостым танаргцам нереально получить чин риантана.

Харсейди оглянулся, он сидел за штурвалом, мы рядом, остальные размещались в хвостовой части корабля, и все равно риантан для надежности изолировал рубку управления и лишь после этого ответил:

– Договорной брак, миледи Дагрэй.

Существенно изумленная этим, переспросила:

– Это как?

– Договор с отцом девушки, – пояснил Харсейди.

И все бы ничего, но:

– На Танарге договорные браки не законны. Тем более, если договаривались без участия женщины.

Харсейди потянулся, достал сигару, зажал уголком рта, не поджигая, потому как при мне не курил, Эрих был против, и сообщил:

– При большом желании возможно все.

М-дам.

– Но вы не счастливы? – хрен знает, зачем спросила.

Это было весьма некорректно с моей стороны.

Эрих вмешался, и произнес:

– Мелани, достаточно.

Риантан Харсейди мог бы просто промолчать, но он неожиданно сказал:

– Нет. И никогда не был. Моя супруга оказалась человеком сильным, решительным и жестким – абсолютная копия своего отца, только в юбке вместо брюк. Точкой невозврата для наших отношений стал ее отказ стать матерью. Она погибла в боевой операции двенадцать лет назад. Я не особо страдал на похоронах совершенно чужого мне боевого офицера.

Мы покинули последний рубеж Туманности Химеры и Харсейди перешел в гиперрежим полета.

И лишь когда стабилизировал курс, вернулся к нашему явно неофициальному разговору.

– Сейчас я нахожусь в достаточно выгодном положении – мои умственные и физические показатели, а так же должность и финансовое состояние, по факту, дают мне право выбрать любую из студенток танаргских военных учреждений, и, учитывая мои преимущества, мне не потребуется даже согласие кандидатки. Но…

Харсейди невесело усмехнулся.

– Но мне больше не нужна любая. Мне нужна одна. Конкретная. И я полагаю, вам известно о ком речь.

Да, я догадывалась. Кадет S-класса Шейри Дейр. Девчонка из Тринадцатого отдела. Аналитик высшего уровня. Большинство наших знали ее по голосу – очень приятный голос, и в отличие от других аналитиков, говорящих монотонным безэмоциональным тоном, у нее он живой был. И да – пока кадет, но учитывая, что она раскрыла целую сеть работорговли, сходу сместив вектор работы всех спецслужб Гаэры, у кадета было блестящее будущее. И вовсе не с риантаном Харсейди.

– Мне известно, – не стала отрицать я.

Взглянув на меня, Харсейди вдруг хрипло спросил:

– Она потрясающая, да?

И вот что ему ответить? Я видела кадета Дейр в начале ее службы – и реально потрясающая девчонка была, могла слиться с любой местностью и умела не отсвечивать до такой степени, что однажды ее начальник решил, что она пропустила совещание, и принялся названивать на ее сейр. Говорят, его лицо приняло непередаваемое выражение, когда ее сейр зазвонил рядом с ним. А потом это новое задание и кадет успешно стала самой привлекательной девушкой в столице нашей страны. В общем сливаться с местностью она больше не умела.

– Мы едва знакомы, – ответила я, и это было почти правдой.

Харсейди принял мой ответ, и, помолчав, вдруг спросил:

– Говорят у кадетов S-класса долг перед родиной. О каком долге идет речь?

– О финансовом, – я зевнула невольно, устала за сегодня, – подготовка и обеспечение кадетов производятся на высшем уровне, и это затратно для государства.

И тут Харсейди невольно раскусил сигару и даже особо этого не заметил, определенно несколько взволнованный полученной информацией.

– Долг только финансовый? – чуть хрипловато спросил он.

Эрих на моей спине вычертил знак вопроса, недвусмысленно намекая на «Какого хрена ты творишь?». Но я… работаю на Гаэру, так что:

– Да, естественно. У нас капиталистическое общество, риантан Харсейди, где во главе угла всегда деньги. Кадеты S-класса обучаются фактически в кредит, после завершения обучения они должны отработать вложенные в них ресурсы.

Ну, от правды это несколько отличалось, но кому какое дело?

– Ясно, – с явной надеждой, которую пытался скрыть, произнес Харсейди.

Чувак, тебе хана. Не такая кардинальная хана как нам с Эрихом, но точно хана, потому что Гаэра своих не выдает. Никогда. Правда я не представляю, как теперь начнет функционировать отдел разведки, учитывая новое руководство, но Исинхай дал понять, что в плане «своих не сдаем» все остается по-прежнему. Гаэра это Гаэра, мы существуем и успешно развиваемся без выдающихся природных ресурсов, без паранормальных способностей и без жесткого тоталитарного режима всего по одной причине – мы преданы своей родине.

Танаргская свадьба

Мы с Эрихом не разговаривали.

Большую часть дня он мотался по делам в столицу, я отсыпалась, отъедалась и тренировалась под присмотром Тамрана. Было сложно, потому что Тамран из нормального тренера стал «Мелани, твои связки еще не восстановились», «Мелани, там же только кость срослась» и «Мелани, давай отдохнем, прогуляемся» и «Мелани, отдохнем, а?»… В общем, я скучала по тому мужику, который был способен утренировать вусмерть даже тайремских офицеров.

А по-ночам Эрих приходил, забирался в мою постель, прижимал к себе и нежно целовал волосы, висок, плечо, шею – все что под руку попадется в общем. А после засыпал, несмотря на то, что от его поцелуев как бы я как бы полностью просыпалась.

– Сволочь! – не выдержала я в одну ночь.

– Я тоже тебя люблю, – ответила сволочь.

Его рука мягко скользнула под мою сорочку, и Эрих написал, выводя по одной букве на моей вздрагивающей от его прикосновений коже: «Ты была права».

Улыбнулась, накрыла его ладонь своей, и вывела тоже по букве:

«Я всегда права».

И да – прослушка тут стояла танаргская, то есть сделано на совесть, чтоб ее!