Книга Последний час, страница 35 – Антон Агафонов

Для начала Теон произнес короткую речь, призванную внушить надежду на будущее, которую встретили аплодисментами. И тем не менее ему пришлось добавить ложку дегтя…

— Не все из присутствующих фурий пройдут инициацию. Попрошу отнестись к ним с пониманием и не винить. У провала может быть много причин, и в этом нет их вины.

Дождавшись момента, когда люди осмыслят его слова, он перешел непосредственно к церемонии, подозвав к себе первую фурию.

Сама церемония была довольно однотипной и не представляла собой чего-то впечатляющего. Фурии одна за другой подходили к Теону и оголяли спину, после чего бог прикасался к ним, устанавливая связь, брал крупицу своей силы и пропускал через энергетическую структуру фурии, одновременно гася негативные эффекты. Некоторые фурии то ли из-за наглости, то ли из-за самоуверенности вместо спины обнажали и подставляли грудь.

Это тоже работало, и на взгляд Теона было даже гораздо эффективнее, но Самина была против такого прилюдного оголения. В конечном итоге было решено, что этот выбор должны делать сами фурии.

К сожалению, не все в итоге смогли принять Свет Теона. Вот и еще одна фурия отторгла его. Теон, непосредственно коснувшись её души, увидел и страх, и неприязнь к мужчинам. К несчастью, невозможно заставить себя полюбить, и все, что оставалось Теону, это просить остальных не относиться к не сумевшим пройти церемонию как к изгоям. Они просто ещё не готовы, и даже если никогда не будут, нельзя винить их за это.

Зато те, кто обнажал перед Теоном грудь, чаще всего проходили обряд без каких-либо проблем. Их поступок изначально был жестом открытости, готовности принять божественный дар. Некоторые фурии стеснялись, другие напротив испытывали сексуальное возбуждение от подобного, третьи просто боялись и шли на такое лишь бы не превращаться в “отвергнутых”. С последними было сложнее всего, но в то же время такая жертва помогала приоткрыть дверцу в девичье сердце.

Одна за другой фурии проходили церемонию. Кто-то радостно уходил, получив возможность прикоснуться к живому богу, а кто-то напротив был опечален провалом. И к несчастью, чем больше девушек прошли через церемонию, тем больше было и “отвергнутых”. В среднем не проходила одна из десяти, что было хорошим показателем, но вместе с этим на них смотрели как на фурий второго сорта, несмотря на речь Теона перед началом.

Это вызывало определенные беспокойства, но к сожалению, сам Теон мало что мог с этим сделать. Нефис вызвалась позаботится об этих фуриях, но она скорее всего не думала, что их будет настолько много.

Теон уже перевел взгляд на новую девушку и слегка опешил, увидев перед собой Лифэтту. Она расстегнула пуговицы на блузке и обнажила грудь, делая шаг вперед.

— Ты же прекрасно знаешь, что могла бы не проходить через это тут, — улыбнулся ей Теон.

— Не хочу быть особенной, — совершенно серьезно ответила та.

— Как тебе угодно, — не стал спорить бог и возложил руки ей на грудь.

Теон ожидал, что всё пройдет легко. В конце концов, Лифэтта одна из тех, кто был с ним и поддерживал его с самого начала, но ещё на начальном этапе он ощутил какое-то сопротивление внутри неё.

Неопределенно хмыкнув, Теон решил подойти к этому вопросу более обстоятельно.

Вспышка, и всё вокруг них исчезло. Теперь перед Теоном стояла астральная копия Лифэтты, её душа, обретшая форму в мире, порожденном связывающими их узами.

— Ох… — охнула девушка. Сейчас для неё Теон выглядел иначе. На нем не было привычного костюма, а тело словно излучало золотистое сияние, которое передавалось и на его волосы. Да и сам он теперь казался выше, возвышаясь над обнаженной фурией, выглядящей бледным огоньком на фоне мужчины. — Что происходит? Где мы?

— Где-то на границе реальности и сна. В мире, порожденном узами душ, — ответил бог.

Все вокруг утопало в белом свете, отчего нельзя было толком ничего рассмотреть. Казалось, что в этом пустом белом мире существуют лишь они двое.

— Это ты сюда нас перенес?..

— Решил, что нам нужно поговорить.

— И как много девушек ты переносишь в это место?

— Ты первая. Это отнимает довольно много сил, и к сожалению, я не могу тратить их на каждую из сомневающихся фурий.

— Сомневающихся? Я? Но ведь… — начала было Лифэтта, но тут же запнулась, опустив глаза и уставившись себе под ноги. — Я же не могу оказаться одной из отвергнутых? Это невозможно…

— Лиф, тебя что-то беспокоит, и я это чувствую. Что-то такое, отчего ты закрываешься от меня. Думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

— Нет… это… это не имеет никакого отношения… В смысле… Я буду сражаться за тебя… Теон, я…

Девушка отшатнулась, хватаясь за лицо. Теон чувствовал её смятение, тревогу и панику, но боялся коснуться их, чтобы понять, что именно тревожит девушку.

— Успокойся, — как можно более мягче сказал он, взяв девушку за плечи. Она вздрогнула от его прикосновения, и её образ немного поплыл, но тут же восстановил целостность. — Просто скажи всё, как есть.

Фурия сделала глубокий вдох, но не спешила отвечать. Внутри неё шла какая-то борьба.

— Теон я… кажется, я… — казалось, что Лифэтте тяжело сказать это не столько Теону, сколько самой себе. — Я влюбилась в одного человека.

В этот момент она настолько испугалась своих слов, что её образ пошел рябью, и весь окружающий миг чуть было не разрушился. Этот страх оказался настолько силен, что чуть было не разорвал связь.

Лифэтта ожидала, что Теон рассердится, что начнет её презирать или что-то в этом роде, но он просто улыбнулся. Теперь ему стало понятно, в чем именно загвоздка. Лифэтта считала, что предает Теона, и отсюда рождалась целая куча противоречий внутри неё.

— Всё хорошо, Лиф, — произнес он так же мягко, как и прежде, отчего девушка вздрогнула словно от пощечины. — Правда. Не стоит так страшиться своих чувств.

— Но разве я не предаю тебя?..

Из-за разницы размеров в этом мире Теону пришлось встать на одно колено, чтобы быть с девушкой на одном уровне.

— Ты мне не принадлежишь, Лифэтта дор-Мантэс. Я помог тебе стать сильнее, помог гораздо лучше контролировать свою силу, но это вовсе не значит, что ты обязана отдавать мне за это всю себя. Ты вольна сама распоряжаться своими чувствами и телом. И едва ли я могу тебе в этом указывать.

И все же несмотря на услышанное, девушку всё ещё терзали сомнения.

— Но я не смогу больше приходить, ты же понимаешь?

— Лиф, в моей постели побывало очень много девушек, имен некоторых я даже не знал, но ни одну из них я не привязывал к себе. И всех их я легко отпускал, — тут Теон немного лукавил. Руннэт всё ещё была в его сердце, и даже после её предательства и смерти любовь к ней была всё ещё теплилась там. Теперь рядом с ним Самина, и всё чаще Теон замечал собственные чувства к этой женщине. Он любил её так же сильно, как Руннэт, и эти чувства вызывали не меньше противоречий, чем внутренний конфликт у Лифэтты.