Книга Древняя душа. Драконы и Падшие, страница 10 – Елена Амеличева

- Подожди. – Я вскинула руку, останавливая его. – То есть ты сделал меня… такой, даже не спросив?

- Да. - Он прикрыл глаза, словно боясь того, что произойдет сейчас. – И никогда себе этого не прощу.

- А мне как удалось тебя простить? – голос задрожал.

- Не знаю, Саяна. До сих не могу понять.

Горана захныкала, не просыпаясь. Она считывает эмоции матери на раз, уже заметила. Не ребенок, а лакмус!

- Ш-ш-ш, - моя дрожащая рука легла на ее животик, поглаживая. - Успокойся, крошка.

- Саяна…

- Горан, нет. – Я вскинула на него глаза. – Тебе лучше уйти.

Он побледнел.

- Вернее, мне надо уйти.

- Подожди, умоляю, - он прижал к себе, едва встала. – Не знаю, что сказать. Пожалуйста, не принимай решений сгоряча, Саяна!

- Отпусти.

- Отпущу, если захочешь. – Мужчина отступил на шаг. – Все будет, как ты скажешь.

Как будто от слов легче! Я взяла люльку и вышла из кабинета. К моменту, когда за мной закрылась дверь спальни, дочь уже плакала в голос. По моим щекам тоже текли слезы.

Горан постучался ко мне через несколько часов.

- Принес обед. – Тихо сказал он, когда я открыла дверь.

- Спасибо, но не стоило, спустилась бы в столовую.

- Воспользовался предлогом увидеть тебя. – Мужчина прошел в комнату и поставил поднос на стол. Печальная улыбка вкупе с искренностью ударила по сердцу. – Саяна… Этот дом, он принадлежит тебе. Я съеду – если разрешишь, в гостевой домик на территории, если нет – куплю себе жилье рядом с вами.

- Ты этого хочешь? – я вгляделась в его полные боли глаза.

- Хочу… - начал мужчина, и мое сердце разорвалось. – Чтобы было так, как тебе удобнее. Хочу, чтобы ты была спокойна и счастлива в своем доме. А я… Ты страдаешь по моей вине.

- Знаешь, смотрю на малышей и думаю, - взгляд устремился к спящим карапузам, - раз они появились на свет, значит, мне удалось простить тебя, Горан.

- Не знаю, как ты нашла силы для этого.

- И мне сие неведомо. – Я посмотрела на него. – Но хочу, чтобы ты остался.

- Правда? – глаза непонятного цвета засияли. – Ты уверена?

- Да. Ради детей – попробуем.

- Спасибо, родная! - он посмотрел на спящих малышей. – Так приятно видеть их спокойными!

- Побудешь с ними? – попросила я. – Хочу принять душ, но не хочу крошек будить. Они все еще плачут, когда отхожу. Может, пока ты рядом, не будут.

- Конечно, или. – Горан сел на кровать.

Я дошла до двери в ванную и оглянулась – молчат. Наконец-то можно нормально помыться, а не бегом, слыша плач детей, разрывающий душу!

Теплые струйки заскользили по телу, с губ сорвался стон – как приятно! Именно это мне после всего пережитого и нужно – неспешность в наслаждении простыми радостями жизни. Понежиться в ванне с пеной, послушать музыку, медленно, смакуя каждый кусочек, съесть что-то вкусное, встретить рассвет, вдыхая краски полыхающего неба, гладить волосики своих детей, устроить пробежку, чувствуя, как слаженно работают мышцы, ощутить поток ветра в лицо, насладиться мощью стихии – к примеру, бушующей ночью грозы…

Молния вспыхнула перед закрытыми глазами, заставив поразиться реальности картинки. Все-таки воображение – великая… Что за черт?! Я едва устояла на ногах – молнии посыпались одна за другой, вокруг грохотал гром, оглушая до боли в ушах, на меня лилась уже не теплая приятная водичка из душа, по телу хлестали струи ливня – как кнуты, они заставляли взвизгивать от боли, сжимаясь в комочек.

Вокруг расползалась бесконечная тьма, высвечиваемая хищными молниями, но глаза, ослепленные их вспышками, ничего рассмотреть не могли. В душе расправило щупальца отчаяние, тесно, до хруста переплетенное с предчувствием, что сейчас произойдет что-то ужасное – как-будто светопреставления вокруг недостаточно!

Я встала, через силу распрямилась, тяжело дыша и выпуская стоны сквозь стиснутые зубы. Не видят глаза – пусть, есть другие органы чувств! Прикрыть веки, отпустить ощущения. Боль медленно, нехотя, но все же отодвинулась на задний план. Я сосредоточилась на сердцевине души, чувствуя себя персиком – сейчас важна только косточка. Дать силу иным чувствам, отдаться в их власть, пусть заберут всю меня, окрепнут и…

Ливень прекратился. Я открыла глаза и, стараясь дышать ровно, огляделась. Уже лучше. Темнота рассеивается – потому что вокруг расползается сияние. Не мое. Это… огонь? Да, далеко, у горизонта, словно полыхающая дорожка расползается в разные стороны. Красиво даже.

- Предначертанное свершится! – заполз в уши чей-то шепот. - Тебе не помешать! Богиня вернется к нам, вернется!

- Что?

- Не мешай, Ангел! Или твои Крылья полетят в огонь! Не мешай!!!

До меня донесся рев. Сердце замельтешило, когда поняла, что это огонь – несется на меня со всех сторон с диким гулом, обступает кольцом, которое начинает сжиматься. Языки пламени все ближе, ближе, ближе! Слышу крики – кто-то уже сгорает в нем, унесшим не одну жизнь, причинившим столько боли! Огонь голоден – всегда голоден, его не насытить, он продолжит убивать, пока не уничтожит все, что сможет, а потом сгинет и сам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пламя жадно лизнуло меня, подступив вплотную, будто попробовало на вкус. Как больно! Но отступать некуда – оно вокруг! Тело вздрогнуло, что-то словно дернуло за макушку вверх, и я взмыла в воздух. Огонь зарычал, беснуясь внизу, но достать не смог. По бокам от меня сияли Крылья – золотистые, из мельчайших пылинок Света, они легко держали Ангела в воздухе. Пока сверху не упала сеть. Я запуталась в ней, словно птичка, забилась, пытаясь выбраться, но тщетно.

- Глупый ангелочек! - чей-то смех обступил со всех сторон. Сеть утянула вниз. Я рухнула в объятия довольно рычащего огня, который начал пожирать меня.

- Саяна, очнись, любимая! Саяна, умоляю! Родная моя!

Я открыла глаза. Лицо Горана надо мной. Он сходит с ума от ужаса. Бедный, вечно ему приходится спасать непутевую супругу! Обрывки воспоминаний кружились вокруг, но ухватить за хвост не удалось ни одно. Что ж, уже привыкла к этому.

- Как ты? – мужчина облегченно улыбнулся.