Онлайн книга «На обочине мира»
|
Он кивает, будто понимает. – Спутниковых, значит? – говорит он. – Укатно! Укатно? Мне хочется немножко повыпендриваться, так что я добавляю: – Это не только телефон, вообще-то. Это ещё и камера. – Меня слегка распирает от удовлетворения, когда Алекс поражённо округляет глаза. Я открываю приложение камеры и показываю ему фотки, которые только что сделала, и он думает, что это всё просто здорово, особенно то, как можно их перелистывать пальцем, и я внезапно жалею, что перекинула все снимки из памяти на ноутбук. Я хотела, чтобы на телефоне стало как можно больше места, а стоило бы оставить парочку фоток моей «реальной» семьи. – А хочешь посмотреть самое лучшее? Кликни вот туда. Обожаю этот сайт! – Кликни? – Нажми на него. Да не так сильно, блин! Я надеялась показать ему своё любимое приложение – хЭппи – со смешными шутками и танцами. Вместо этого – стоило бы догадаться – на экране появляется сообщение. Алекс читает вслух: – «Нет подключения к сети. Для подключения к этому приложению используйте Wi-Fi или широкополосную сотовую сеть, такую как 11G». Я понятия не имею, что всё это значит, Мина. – Мы с Алекс и её подругой Жанетт сняли шикарный хЭппи, когда я была в шестом классе. Набрали четыре тысячи двести звёздочек, думали, завирусится. Бедный Алекс. Он просто моргает с отвисшей челюстью почти на всё, что я говорю, и это начинает приносить мне удовольствие. Оказывается, впечатлить его очень легко. – Ага, а папа говорит, их изобрели только когда он был маленьким, и вечно жалуется, что молодёжь от них зависима: знаешь, постоянно в соцсетях, слушают музыку и всё такое, смотрят войну… Алекс морщит лицо, и мне немедленно хочется взять эти последние несколько слов обратно. – Вы смотрите войну? Какую войну? Первую мировую? Вторую? Я с усилием сглатываю. – Нет. Третью. Нет, нет, нет – она ещё не началась. – Он просто в ужасе, и я вздыхаю. – Просто… К этому всё идёт. По крайней мере так все говорят. Если Британия в неё вступит, то и все наши союзники тоже, и тогда моему папе придётся идти воевать… Ну, кто знает, как там будет, а? Алекс опускается на стул. – Значит, поэтому ты пришла? Чтобы показать им лучший мир? – и я киваю. Это не совсем ложь. Между нами повисает долгая тишина; Алекс вертит телефон в руках, изучая его с таким видом, будто он таит какой-то секрет. – Тут и проигрыватель есть? – спрашивает он, показывая на приложение с песнями, и я киваю. – Ну давай – включи мне какую-нибудь вашу музыку. Музыку из будущего! – Это не будущее, Алекс. Это настоящее. Но всё-таки… Я беру у него телефон. Память я очистила не до конца. Тут осталось несколько треков, которые я могу включить, и два-три клипа, так что я выбираю одну песню, которую поёт Фелина (которую вы, скорее всего, знаете), с такими словами: Ты сделал мой мир лучше! На-на-на на-на! Алекс просто сидит с моим телефоном в руке, совершенно ошеломлённый, и слушает. Потом включает трек снова. И ещё раз, и ещё. Спустя некоторое время я с замиранием сердца замечаю, что эта возня разрядила батарею наполовину. Я быстро забираю у Алекса телефон и выключаю его, злясь на свою тупость и желание повыпендриваться. Я даже зарядку с собой не взяла. Тупая, тупая, тупая Уилла. Глаза Алекса, впрочем, продолжают восхищённо светиться, и мне нравится, что он, кажется, доверяет мне. Потом он говорит: – Ну так – а что с Миной? Что ты с ней сделала? Где она? Я отвечаю, на этот раз спокойнее: – Я правда не знаю, Алекс. Я ничего не делала. Не то чтобы я поймала её, то есть меня. Её, меня, без разницы. Я не понимаю, как это всё работает, но думаю, что пока здесь я, Мины здесь быть не может, иначе нас стало бы двое, и это было бы совсем странно. Ну то есть представь, если бы на кровати сейчас сидело две меня и каждая утверждала бы, что это она настоящая. Алекс обдумывает это, потом стискивает подбородок большим и указательным пальцами. Точно так же делает моя сестра, и я начинаю смеяться. – Что? – спрашивает он. – Что смешного? И тут я встаю и крепко обнимаю его – он удивляется, но обнимает меня в ответ. Я немножко всхлипываю – в основном от облегчения, чем от чего бы то ни было ещё, и Алекс слегка неловко похлопывает меня по спине. Когда я отстраняюсь, он улыбается. – Значит, это будет… между нами? – говорю я. – Нельзя рассказывать маме с папой. Пока я не уйду. Пожалуйста? – Но… почему нет? – Только подумай: суматоха, вопросы… полиция? Это всё может подвергнуть нас с Мэнни реальной опасности. Я уйду обратно, обещаю. Ну, если не совсем обратно, то… вбок, в сторонку. Долгое-предолгое время мы смотрим друг на друга. – Пожалуйста, – говорю я. – Брат? Когда я произношу эти слова, то чувствую что-то похожее на сожаление. Обещать уйти обратно означает навсегда оставить этого Алекса. А более того, кажется, мне здесь нравится. Наконец он говорит: – Держись со мной, Мина, в смысле Уилла – ну просто офлинтеть как крышкануто это звучит! – Как это звучит? – Крышкануто. Ну знаешь: странно, необычно. Я улыбаюсь. – Ага. Точно… офлинтеть как крышкануто. Алекс начинает кивать, будто боролся со своей совестью и наконец выработал стратегию. – Значит, до следующего высокого прилива? И когда он? Я отвечаю: – За пять минут до полудня. – Жалко, что ты не сможешь остаться подольше. Завтра вечером будет празднование ВВВ. – Завтра? – ошарашенно повторяю я. Когда мы с Мэнни были здесь в последний раз, до празднования ВВВ оставалось ещё несколько дней. Но, с другой стороны, время, кажется, работает совершенно непредсказуемо, когда путешествуешь в это измерение и из него. Алекс пожимает плечами: – Да и к тому же мне хочется повидаться с этим твоим Мэнни. Так что – завтра в школу? – В школу? – переспрашиваю я, слегка встревожившись. У меня не было времени разработать план, но то, о чём я подумать успела, школу точно не включало. – Тебе разве не надо собрать доказательства? Сможешь уйти, когда получишь то, что тебе нужно. Мгновение я обдумываю это. – Ворота будут закрыты, Алекс. Я не смогу просто взять и выйти. Алекс прищуривается. – У вас в школе закрывают ворота? Зачем? |