Книга Хочу тебя (на)всегда, или Курица на шпильках, страница 40 – Елена Амеличева

Явно у меня украла этот жест! Осознание горячим взрывом опалило сердце. Я прижал Дамиану к себе и, целуя, внес в ее спальню — та первой попалась на пути. Усадил мою злюку на столик, расстегивая пуговки. Она сразу принялась за брюки. Звякнула пряжка ремня, и они упали на пол. Сдернул трусы и еще шире развел ножки самой желанной женщины на свете. Отвел трусики в сторону, намереваясь войти в нее, и тут…

В моей жизни бывало всякое. Но точно не такое. Я замер, почувствовав, что в задницу впились острые кинжалы. Сделал шаг назад, повернулся боком и увидел в отражении зеркала, что с моей пятой точки свисает кот!

— Дуся! — вскричала Дамиана.

Это не Дуся, это Люцифер самый настоящий!!!

Подбежав ко мне, она обхватила пушистого паразита, но тот зарычал и довершение всех бед впился в мой многострадальный зад еще и зубами!

Девушка с силой дернула его на себя, и я взвыл — в голос, от переизбытка ощущений. Кот завопил в унисон со мной, будто не хотел отпускать добычу, но от меня все-таки отстыковался. Извиваясь, как бешеный червяк, это чудо вывернулось из рук моей адаи и, шмякнувшись на пол, тут же скрылось под кроватью.

Дамиана расхохоталась.

— Очень смешно! — обиженно отозвался я, любуясь в зеркало на расцарапано-покусанную задницу.

— Прости, — все еще хихикая, повинилась синеглазая заноза. — Он меня защищал. Думал, ты напал на его хозяйку!

— Защитничек! — я покосился на кровать, из-под которой неслось рычание и обиженное мяуканье.

— Тебе еще повезло, что он не вцепился в… — негодяйка снова хихикнула, — в жизненно важные органы, скажем так!

Тоже верно, признал я.

— Храните гениталии в недоступном для животных месте. Ложись, — Дамиана взяла аптечку и кивнула на постель. — Надо обработать раны после твоей схватки с саблезубым тигром!

— Вот вылезет из-под кровати, я его тоже покусаю за …опу, — пробурчал я и лег на покрывало.

— В каком-то смысле Гадусик отомстил тебе за то, что ты обидел его хозяйку, — философски заключила Дамиана, начав чем-то мазать ранки на моей заднице. — Больно?

— Больше обидно. Я унижен перед любимой женщиной.

— Переживешь, — она вновь хихикнула.

— Весело тебе?

— Ага, я впервые мажу зеленкой драконий зад, пострадавший от кота! Может, сфоткать? Не все мне быть звездой youtube! Пора и твой зад там засветить!

— Я тебе сфоткаю! — рыкнул, перевернувшись на спину и потом подмяв нахалку под себя.

— Измажешь ведь покрывало зеленкой!

— Да и все равно!

— И правда, — она обняла меня и потянулась за поцелуем.

Что со мной делает эта женщина! Даже с покусанной …опой могу думать только о ней, о ней одной! Багровые небеса!!!

— Опять сбегаешь? — я сел на кровати и обхватил Дамиану за талию. — Только что рассвело ведь!

— Сырников хочу, — ответила она. — И кофе.

— А меня?

— И тебя, — кивнула, — но после сырников и кофе!

— Безобразие, — я с удовольствием втянул носом аромат ее кожи. — То есть, мне осталось только третье место?

— Учитывая, что я еще туалет жажду посетить, то у тебя максимум четвертое место! Пусти, — она выбралась из моих объятий и, как есть, нагая, пошла вперед.

Сдавленно рыча, проводил ее зачарованным взглядом, любуясь точеной спиной, ямочками на крестце, аппетитной круглой попкой и длинными стройными ножками.

Даже змейки шрамов на жемчужной коже моей адаи и то великолепны! Они ей идут, подчеркивают характер, говорят о пережитых испытаниях и намекают, что эта женщина со всем справится. И всех заставит играть по своим правилам.

Впервые в жизни я готов подчиняться, слушаться, уступать — причем, с удовольствием. Никогда не смог бы представить, что позволю кому-то вить из меня веревки — особенно, существу женского пола. А Дамиане разрешу все, что она пожелает.

Я увяз в ней, увяз окончательно и бесповоротно! И мне это безумно нравится!

Когда я вошел на кухню, аромат сырников и кофе уже раздразнил мой аппетит. Замер на секунду, любуясь Дамианой, порхающей около стола. Она мурлыкала под нос какую-то песенку, выкладывая в пиалы вишневое варенье. Поймала пальчиком последнюю каплю из банки, облизала его, зажмурившись. Мое сердце взорвалось, окатив горячей волной желания, любви, нежности и счастья.

— Люблю тебя, — прошептал, обняв ее сзади и уткнувшись лицом в шею.

Она промолчала. Я поцеловал бьющуюся под кожей жилку и напрягся. Дамиана ни разу не говорила, что любит меня. Даже в ответ на мои признания, как сейчас. И во время занятий любовью кричала сквозь стоны мое имя, но не эти самые важные слова.

Так, я идиот. Нахмурился, пытаясь успокоить череду мыслей. Но не удалось. Я мужик, мне стыдно загоняться такой ерундой! И все же не могу прекратить об этом думать. Лучше узнать правду, чем накручивать себя — возможно, без причины.

— Дамиана, хочу кое-что спросить, — сказал, развернув ее лицом к себе. — Ты…

— Какая идиллия! — женский голос перебил меня.

Я посмотрел на высокую брюнетку, которая вошла на кухню.

— Эюри?.. — потрясенно выдохнул, не сразу узнав.

Короткая стрижка с дерзкими рваными прядями пришла на смену длинным локонам. Да и от платьев не осталось и следа — вместо целомудренного наряда на ней были узкие, не оставляющие простора фантазии шортики, и майка с президентом — явно на голое тело, багровые небеса!

— Только не говори, что это твоя жена, — прошептала моя адаи.

— Нет, конечно, — пробормотал в ответ. — Знакомьтесь: Эюри — Дамиана.

— Я сестра этого прохвоста! — гостья расхохоталась.

Любит же эта паразитка эффектно появляться! Я отсюда ощущаю шлейф ее удовольствия. Как и бешеное сердцебиение любимой.

— Рада познакомиться, — сказала она, взяв себя в руки.

— А я не одна, — сестренка посторонилась. — Сюрприз!

На кухню вошел мой сын.

— Эдар?

Как он вырос! Всего полгода по земным меркам мы не виделись, а пятилетний малыш вытянулся мне по пояс!

— Здравствуй, папа, — он отвесил поклон, полагающийся в такой ситуации по правилам драконьего этикета.

— Папа?.. — стук только что успокоившегося сердца Дамианы снова заколотился в моих ушах.

Я понял, о чем она думает, по взгляду, который любимая переводила с меня на мальчика. Если есть сын, есть и его мама.

— Ну, вот семья и воссоединилась, — Эюри захлопала в ладоши, потом шлепнулась на стул и цапнула сырник.

Она в своей стихии, скандалы, разборки, выяснение отношений — ее любимая среда обитания, в которой девушке вольготно, как дракону в небе.