Книга Поцелуй под дождем, страница 8 – Лили Орландо

Когда-то в институте на истории Петербурга нам рассказывали о гениус локи – духе-покровителе места, который либо принимает нового человека и позволяет остаться, либо всячески выпроваживает из своих владений, устраивает каверзы и не даёт жизни.

Так во, мне кажется, в старых домах тоже есть такие духи – хранители места. И хранитель дома Воиновых казался весьма гостеприимным.

Гостевые покои располагались на втором этаже. Причём именно так – покои. В моём, пусть и временном, распоряжении оказалась небольшая гостиная, уютная спаленка и совсем крохотная ванная. Зато отдельная, что я не могла не оценить.

Удобно, уютно и светло. В общем, дом мне понравился, как и ожидала Любаня. А своё мнение о семье, с которой угораздило связаться сестру, я составлю за ужином. Кажется, королева-мать говорила, что все соберутся.

Любаня прошлась по всем помещениям, заглянула в шкафы и тумбочки и слегка скривилась.

– Как-то скромненько тут, у меня комната побольше будет.

– А по-моему, здесь мило, – возразила я, – и для меня одной места вполне достаточно.

– Нет, ты не понимаешь, – она плюхнулась на кровать в спальне и закинула ногу на ногу, – ты – моя сестра. И отношение к тебе должно быть соответствующее, на высшем уровне. А они заселили тебя в комнату для третьесортных гостей. Пойду, скажу королеве, чтобы выделили тебе место получше…

Она поднялась и решительно зашагала к двери, но я успела перехватить её за локоть.

– Люба, стой, не надо никуда ходить.

Сестрица недоуменно уставилась на меня, пришлось пояснить.

– Мне очень нравится комната. Если помнишь, у тёти Люды с дядей Колей у нас была малюсенькая спаленка на двоих. А в детдоме мы вообще всемером в одной комнате жили…

– Нашла, о чём вспоминать, – нахмурилась Любаня, но к двери рваться перестала. – Ладно, если тебе нравится, оставайся. Но королеве я это припомню.

Я вздохнула и села рядом с сестрой.

– Расскажи мне лучше о своём женихе. Как вы с ним познакомились? Какой он? Как к тебе относится? И почему по телефону ты сказала, что у тебя проблемы, а сейчас делаешь вид, что всё прекрасно?

У меня ещё был целый список вопросов, но больше озвучить я ничего не успела. В дверь постучали. Я напряглась, не ожидая гостей. Но Любаня лучше ориентировалась в реалиях этого дома и громко крикнула:

– Войдите!

Сразу за разрешением дверь открылась, и в гостиную задом втиснулась пожилая женщина в чёрном форменном платье с белым воротничком и манжетами. На плече горничная несла мою сумку, а за собой тащила мой же чемодан.

– Большое спасибо, – я уже подскочила было, чтобы помочь женщине, явно запенсионного возраста, но теперь уже сестра удержала меня за локоть.

– Ты чего? – я удивлённо на неё обернулась и зашептала: – Она же в возрасте, ей тяжело.

– Сиди, – велела сестра. – Афина выполняет свою работу.

Я послушно осталась на месте, чувствуя неловкость, но Любаня лучше знает, кто и что здесь должен делать, поэтому спорить не стала. По крайне мере, пока не разберусь сама, что тут к чему.

Горничная была маленькая и округлая, смешно семенила толстыми ножками. Лицо у неё было широкое, с выдающимися скулами и узкими степняцкими глазами. Укороченное каре с густой чёлкой добавляло ещё большей округлости, но и делало образ завершённым – словно маленький кругленький боровичок.

– Здравствуйте, – поприветствовала нас горничная и уверенно просеменила мимо к платяному шкафу.

Мы с Любаней только молча смотрели. Я в некотором ступоре, сестра – несколько задумчиво, словно сквозь неё.

А Афина подошла к шкафу, отодвинула зеркальные створки, поставила рядом сумку и чемодан, открыла и начала выкладывать мои вещи.

– Стойте, – сорвалась я с места, – не надо. Я сама.

Афина обернулась ко мне. От удивления её глазки округлились, а рот приоткрылся буквой «О».

Любаня подошла ко мне и потянула к выходу из спальни.

– Продолжайте, Афина, – величественно и явно копируя Зою Максимовну, распорядилась она. А потом зашипела мне на ухо: – Пусть прислуга делает свою работу. Ей за это платят. А ты моя гостья и прекрати уже меня позорить.

– Я тебя позорю? – уже в гостиной, предусмотрительно прикрыв двери, повернулась к сестре. Её заявление меня по-настоящему рассердило. Сколько Любаня живёт в этом доме? Неделю? Месяц? А уже ведёт себя как королева. В отличие от неё я не верила, что эта сказка долго продлится. И уж лучше не привыкать к особым условиям, которые всё равно рано или поздно закончатся.

– Прости, – сестрица потупилась, но я видела, что она осталась при своём мнении. И это больно кольнуло меня обидой.

– Ладно, – я отошла к окну, в минуты волнений мне нужно было иметь какой-нибудь пейзаж перед глазами, это немного отвлекало от эмоций и позволяло сосредоточиться на деле. – Давай начистоту. Зачем ты меня вызвала? Только не говори, что я пересекла океан лишь для того, чтобы полюбоваться, как ты копируешь королевские манеры будущей свекрови?

Говорила, стоя к ней спиной. Я не узнавала свою сестрёнку, и эта обновлённая Любаня мне не слишком нравилась. Казалось, стоит мне увидеть упрямое выражение её лица, и я потеряю контроль, скажу что-нибудь лишнее. А ругаться с единственным родным человеком совсем не хотелось.

Тем более пейзаж действительно радовал взгляд. Моя комната располагалась с обратной стороны дома. Окна выходили на холм, который огибала живописная аллея, скрываясь где-то наверху. Я решила обязательно прогуляться там позже.

– Ладно, – донёсся до меня голос сестры, и я поздравила себя с правильно выбранной тактикой. Она меня позвала, значит, я ей нужна. Любаня вздохнула так тяжело, как будто это признание с трудом ей давалось, а потом выдала: – Я хочу, чтобы ты произвела впечатление на Егора.

– Зачем? – такого я точно не ожидала.

– Ну… понимаешь… – Любаня немного смутилась, и это было неожиданно после столь необычного заявления. – Они все считают меня недалёкой дурочкой, и я хочу, чтобы они… Егор… посмотрели на тебя и поняли, что раз моя сестра такая умная, то и я тоже могу… И дали мне шанс…

Я опустилась на диванчик, чувствуя, что мне нужна надёжная опора. Чем дальше, тем меньше я понимала.

Выглядевшая такой смелой и уверенной Любаня, как оказалось, мучилась от чувства неполноценности? Я была для неё примером? Сколько новостей. Только ради этих признаний стоило пересечь океан.

– Ладно, – согласилась я. А был другой вариант? – Рассказывай, чего именно ты ожидаешь? Как тебе помочь?

Оказывается, Любаня хотела не так много. Мне просто нужно быть собой, рассказать о Нью-Йорке, своей работе, высокой должности и зарплате. В общем, продемонстрировать, что девочка-сирота из маленького провинциального городишки сумела добиться высот в этой жизни. Причём собственными силами.