Книга Мой, и только мой, страница 54 – Сьюзен Элизабет Филлипс

— У тебя к ней какое-то дело?

Джейн уже собралась сказать, что ее тревожит здоровье Энни, но вовремя осеклась.

— Кэл просил меня приехать и узнать, как она. — Едва ли Бог принимает в расчет ложь, если произносится она с благими намерениями.

— Понятно. — Синие глаза Линн заледенели. — Я рада, что тебя привело сюда чувство долга, потому что хотела поговорить с тобой. Выпьешь кофе или чаю?

Чего ей не хватало, так это разговора один на один с матерью Кэла.

— Честно говоря, мне пора.

— Я тебя надолго не задержу. Присядь.

— Может, в другой раз. У меня столько важных дел.

— Сядь!

Если б не желание Джейн как можно быстрее откланяться, ситуация, пожалуй, позабавила бы ее. Выходило, не все задатки лидера Кэл получил от отца. Но с другой стороны, женщина, не имеющая властных замашек, не сумела бы воспитать трех волевых сыновей.

— Хорошо, разве что на несколько минут. — И Джейн присела на краешек дивана.

Линн опустилась в качалку Энни.

— Я хочу поговорить с тобой о Кэле.

— Мне не хотелось бы говорить о нем за его спиной.

— Я — его мать, ты — жена. Если это не дает нам права говорить о нем, я уж не знаю, у кого есть такие права. В конце концов, мы обе хотим ему добра?

Джейн уловила вопросительную интонацию в последней фразе и поняла, что Линн нуждается в подтверждении ее любви к Кэлу. Но она молчала, ее лицо оставалось бесстрастным. Кэл прав: Линн и Джим уже столько пережили, зачем им скорбеть о неудачной женитьбе старшего сына. Пусть вместо этого празднуют освобождение Кэла от ненавистной невестки. Может, это их даже сблизит.

Линн застыла в печали, и у Джейн заныло сердце. Она сожалела о той боли, что причиняла сейчас свекрови, но знала, что так оно честнее. Зачем убеждать новых родственников, что в новой семье царят мир и покой? Чтобы потом они острее переживали разрыв?

— Кэл во многом похож на отца, — вновь заговорила Линн. — Они оба петушатся на людях, но на самом деле их так легко ранить. — Тень пробежала по лицу Линн.

Может, короткий выход из роли как-то успокоит свекровь и позволит закруглить разговор?

— Кэл — незаурядная личность. Я поняла это, как только увидела его.

Джейн тут же прикусила язык, но в глазах Линн уже зажглась искорка надежды. Она ухватилась за соломинку: а вдруг эта холодная, высокомерная невестка, которую ее старший сын привел в дом, не так уж плоха?

Джейн сцепила руки на коленях. Ей не хотелось причинять этой женщине боль. В Линн оставалось что-то от простой крестьянской девушки, волею судеб заброшенной в непривычный для нее мир. Но еще больше Джейн не хотелось внушать свекрови беспочвенные надежды. Хуже ничего быть не могло.

Она заставила губы изогнуться в легкой улыбке.

— Если кто сомневается в незаурядности Кэла, достаточно спросить его об этом. Самомнение у него — хоть куда.

Линн вскинула подбородок, ее пальцы сжали ручку кресла.

— Вроде бы он не очень тебе нравится.

— Разумеется, нравится, но идеальных людей нет. — Слова давались Джейн с трудом. Никогда она не была такой жестокой. Она ненавидела себя, хотя и знала, что выбора у нее нет.

— Не понимаю, почему ты стала его женой.

Джейн осознала, что ей надо как можно быстрее выметаться отсюда, иначе она не выдержит. Вскочила.

— Он богат, умен и не лезет в мою работу. Вас интересует что-то еще?

— Да. — Линн отпустила ручку кресла-качалки, поднялась. — Какого черта он женился на тебе?

Джейн знала, что должна вбить последний гвоздь в гроб надежд Линн.

— Все просто. Я умна, я не сую нос в его дела, я хороша в постели. Знаете, Линн, не впутывайтесь вы в наши отношения. И я, и Кэл руководствовались скорее рассудком, а не эмоциями. Мы надеемся, что семья у нас сложится, а если нет, мы оба это переживем. А теперь, если вы меня извините, мне пора возвращаться к компьютеру. Скажите Энни, если ей что-нибудь нужно, пусть позвонит Кэлу.

— Я хочу, чтобы он докрасил мой дом.

Джейн резко обернулась и увидела Энни, стоящую на пороге двери, ведущей в спальню. Как долго она там стояла, много ли услышала? Энни непредсказуема. Очевидно, она не сказала Линн, что Джейн беременна, но что, если сказала? Во взгляде старухи читалось сострадание.

— Я ему передам.

— Передай. — Энни коротко кивнула и прошла на кухню. Джейн поспешила к автомобилю, слезы жгли глаза. Черт бы побрал этого Кэла, притащившего ее в Солвейшен! Черт бы его побрал за то, что заставил выйти за него замуж и убедил, что держать на дистанции его родственников — проще простого.

Но, вгоняя ключ в замок зажигания, Джейн знала, что вина лежит не на Кэле. Во всем виновата она одна. За все надо винить только ее, и сотворенное ею зло распространялось вширь, захватывая новых и новых людей.

Тыльной стороной ладони она вытерла глаза и вырулила на уходящую вниз дорогу. Думала она об эффекте бабочки. Идею эту предложили ученые, работающие над теорией хаоса [40] . Речь шла о том, что колебания воздуха, вызванные крыльями бабочки где-нибудь в Сингапуре, могут вызвать ураган в Денвере. Эффект бабочки мог проявляться и в вопросах морали. Помнится, она говорила студентам-третьекурсникам, что любое доброе дело, пусть и самое маленькое, может множиться, пока не изменит весь мир к лучшему.

В ее случае все так и вышло, только не с добрым делом, а со злым. Ее эгоизм выходил боком все большему числу ни в чем не повинных людей. И конца этому не было видно. Эффект бабочки срабатывал, зло набирало силу. Она причинила боль Кэлу, причиняла боль его родителям и, что хуже всего, своим неудачным выбором несла страдания и будущему ребенку.

Она так расстроилась, что не могла работать, поэтому, въехав в город, остановила машину у аптеки. Выходя с покупками, услышала знакомый голос:

— Эй, красотка. Не меня ищешь?

Обернувшись, увидела пару нахальных зеленых глаз. Непонятно почему, настроение у нее разом улучшилось.

— Привет, мистер Такер. — Вот уж не ожидала встретить вас здесь.

— Почему бы не звать меня Кевин? А еще лучше — сладенький. Может, плюнешь на своего старикана?

Джейн улыбнулась. Он напоминал ей молодого петушка, красивого, с бьющей через край энергией, беспредельно самоуверенного.

— Попробую угадать. Ты объявился в Солвейшене, чтобы попортить нервы Кэлу.

— Я? С какой стати? Я люблю старика.