Книга Сейчас и навечно, страница 61 – Эмма Скотт

Я закрыл учебник и продолжил сидеть в непривычной тишине своего дома. В желудке громко заурчало, и я поплелся на кухню в поисках чего-нибудь, пригодного для микроволновки, но обнаружил остатки запеканки Дарлин. Вытащил из холодильника форму для запекания, накрытую фольгой, и поставил на столешницу. Желудок все еще жаловался, но я ощутил новое, совершенно другое чувство голода, которое распространялось по всему телу, словно огонь, не имеющий ничего общего с едой.

Мне нужно было увидеть Дарлин, мои руки хотели коснуться ее, мой измученный мозг нуждался в ее звонком смехе, а каменное сердце желало быть с ней и дать шанс тому, что возникло между нами. Реальный шанс.

«Как? Как я могу быть с ней, если мое сердце может разбиться от одного удара молотка судьи?»

– Черт, – сказал я, пряча в холодильник запеканку.

Наверху тоже стояла тишина. Ни единого скрипа. Вероятно, Дарлин еще спала или вышла на пробежку, или готовится к вечернему выступлению.

Джексон с элегантностью слона в посудной лавке разузнал у Дарлин адрес театра, который тут же отпечатался в моей памяти. Она изо всех сил пыталась свести важность события к минимуму, но я-то знал правду. Она не танцевала четыре года. Это событие для нее много значило.

Телефон зазвонил, и я взглянул на номер.

«Помяни черта…»

– Здорово, Джекс.

– Звоню убедиться, не избил ли ты двух милых старичков и не мчишься ли в Мексику с Ливви в их белом «Бронко».

– В белом «БМВ», – нудно ответил я. – Такая мысль проскочила раз или два.

Из динамика раздались какие-то щелкающие и шипящие звуки.

– Что ты делаешь? – поинтересовался я.

– Еду на выпускной к брату, – ответил Джексон. – Поставил телефон на громкую связь. Итак, слушай. Шоу Дарлин.

– А что с ним?

– Ты ведь идешь, да?

Я мельком взглянул на запеканку с тунцом.

– Не знаю.

– Черт возьми, Хаас, – почти прокричал Джексон. – Да что, мать твою, с тобой не так?

От внезапного вопроса я застыл как вкопанный и озадаченно моргнул.

– Что не так со мной? С чего бы мне, мать твою, начать? Думаешь, мне легко сидеть здесь, зная, что она всего в десяти ступенях от меня?

– Так тащи свою задницу наверх.

– И что мне сделать? Переспать с ней? Начать отношения? А что будет после слушания в следующий четверг? Если я проиграю, уже никогда не смогу быть тем прежним милым парнем, Джекс. Это уничтожит меня. Навсегда.

– Почему ты так уверен, что проиграешь?

– Да, я не слишком оптимистично настроен, – съязвил я. – Не знаю, что еще могу сделать.

– Ты можешь начать с того, что перестанешь относиться к Эбботам, как полный засранец. Они хотят понравиться тебе, Сойер, но ты совсем не упрощаешь им задачу. Более того, они хотят, чтобы и тебе понравились они. Отсрочка с результатами теста? Подарок для тебя. Ты хотя бы поблагодарил их?

– Да, – выплюнул я. – Поблагодарил. Что за хрень, Джексон? Мне послать им подарочную «спасибо-что-пока-не-забрали-у-меня-дочь» корзину? Мне нужно целовать им зад за эту подачку? Если они хотят мне понравиться, пусть оставят нас с Оливией в покое. Я бы позволил им видеться с ней. Быть частью ее жизни. Я желаю этого для нее всем сердцем, но на своих условиях.

– Ты должен понимать, что получить желаемое можно, лишь предоставив что-то взамен, а не просто вычеркнув это. Прекрати, черт возьми, вычеркивать людей из своей жизни.

– Кого я вычеркивал? – запнулся я.

– Как насчет наших друзей? Когда ты в последний раз разговаривал с кем-нибудь из нашей старой компании?

– Я был чертовки занят, заботясь об Оливии и пытаясь закончить юридическую школу, – сказал я сквозь зубы. – Это ни для кого не секрет.

– Ладно, а что насчет Дарлин?

Я устало потер глаза.

– А что с ней?

– Ты не должен упускать шанс на счастье с потрясающей девушкой, потому что все остальное идет дерьмово. Или ее история с наркотиками выбила тебя из колеи? Понимаю, что это нелегко для тебя, но…

– Но что? Ты вдруг стал экспертом в этом вопросе, потому что у тебя было сколько долгосрочных отношений? О, точно, ни одних. Отвали, Джексон. Мне плевать на ее прошлое. Я доверяю Дарлин и знаю, что она заслуживает гораздо лучшего, чем я.

– Это хреновая отговорка. Ты ей небезразличен. Возможно, она даже любит твою тупую задницу, а ты возьмешь и отпустишь ее?

Бушующий внутри меня гнев немного стих от этих слов, от скрывавшихся за ними перспектив.

Я опустился в свое рабочее кресло.

– У меня получилось привлечь твое внимание, да? – спросил Джексон с теплотой в голосе.

– Я не хочу причинить ей боль, Джекс, – тихо сообщил я. – Не представляю, что делать, а это дерьмо с опекой в разы все усложняет. Я желаю для нее всего самого лучшего, и это не тупая отговорка. Она на самом деле заслуживает счастья.

– Как и ты, чувак, – тихо добавил Джексон. – Вот и все, что я хотел сказать. Ты тоже заслуживаешь счастья. И Генриетта полностью со мной согласна. Повиси, она хочет кое-что тебе сказать.

Я резко выпрямился.

– Что?

Снова послышалось шарканье, а затем я услышал приглушенный голос матери Джексона:

– Я не хочу говорить по громкой связи. Вот эта кнопка? Алло? – Затем уже громче: – Привет.

Я вздрогнул, отодвинув телефон подальше от уха, и улыбка, которую не удалось сдержать, расползлась на моих губах.

– Привет, Генриетта.

– Привет, Сойер. Как у тебя дела, милый? – спросила она.

– Бывало и лучше.

– Знаю, но послушай мамочку. Я знаю, что ты пытаешься сделать, и это мило. Ты пытаешься защитить эту девочку, потому что у тебя сейчас трудный период, и, к сожалению, все может лишь усложниться, так?

– Мне нечего ей предложить, Генриетта.

– А вот здесь ты неправ, дорогой. Никто не ждет, что ты справишься с этой ситуацией. Не буду лгать, это может быть нелегко. Но когда становится тяжело, именно ты притягиваешь к себе людей. Ты не отталкиваешь их. А что же милая Дарлин? Она в состоянии вынести трудности. Я слышала, она сама пережила нечто подобное. И не ждет, что у вас все получится с первого раза, ни у кого не получается. Протяни руку, детка. Протяни руку и держись за тех, кто тебе нужен, ведь они нуждаются в тебе больше, чем ты думаешь. Вот как справляются с трудностями. Ты держишь и не отпускаешь. Понимаешь?

Я кивнул, сжав челюсти.

– Понимаю.

– Хорошо, – ответила Генриетта. – А теперь иди и будь рядом со своей женщиной. И не беспокойся о том, что давать, а что нет. Просто будь с ней. Иногда этого более чем достаточно.